Прыжок леопарда

   - Это правда, что ты любого мента можешь загипнотизировать? - не унимался Игорь.

   - Конечно, брехня! - поморщился я. - Не так дело было.

   - А как? - в унисон встрепенулись мои собутыльники.

   - Я ведь раньше работал в Архангельске, в пароходстве. Там вместо порта лесозаводы, на проходных вахтеры. Чаще всего - тетки в фуфайках. Ночь-полночь: никто у тебя документов не спросит, а тем более - не станет обыскивать. Хочешь - проезжай на такси, хочешь - иди пешком. В общем, привык. Думал и в Мурманске так. И вот, перед Новым Годом, я получил направление. Иду на первую проходную: как обычно, с парой "флаконов" в правой руке. Тут мент - проверяет удостоверение:

   - Что несешь?

   - Водку.

   - Раз водку - поставь туда! - и пальцем в подсобку тычет.

   Захожу, а там канцелярский стол на десять персон. Открываю, смотрю: все забито битком. Справа водка, слева - коньяк. Взял я оттуда четыре бутылочки "Белого аиста", рассовал по карманам пальто, а на свободное место водочку свою притулил - погромче, так, чтобы звякнуло. И опять к турникету.

   - Поставил?

   - Поставил.

   - Тогда проходи.

   Ребята на пароходе за головы похватались: "Как ты пронес?!". А я ничего не пойму, сам себе думаю: "Чего они так удивляются?"

   Игорь трезво смотрел на вещи. Отсмеявшись, он все-таки решил уточнить:

   - Я тоже ходил через первую проходную. Там всегда четыре мента, а перед Новым Годом наряды удваиваются. Остальные что, тоже ничего не заметили?

   - Тут тонкий момент, - пояснил я самым убедительным тоном, - они даже мысли не допускали, что кто-то их посмеет ослушаться.

   - Повезло тебе! - Игорь вдруг помрачнел. - А я вот, на проходной погорел.

   - С рыбой попался?

   - Хуже! Понимаешь, отход через сорок минут, объявлен сбор экипажа. Я и прикатил на такси, только-только от праздничного стола. Мент видит, что "клиент" с чемоданом и давай на бабки раскручивать:

   - Сколько выпил? - честно скажи.

   Ну, думаю, честно скажу - пропустит.

   - Литр, - говорю, - на троих.

   - Пойди, проветрись с полчасика. Потом пропущу.

   Времечко поджимает, а денег, как назло, ни копья - жена подчистую выгребла. Послонялся, покурил под забором... смотрю по часам - пора. Я снова туда:

   - Пропусти!

   - Еще, - говорит, - погуляй.

   Какие тут гульки - еще не хватало на отход опоздать! Плюнул я и на другую проходную поперся. А мент это дело просек, заранее туда позвонил: так, мол, Вася, и так, сейчас подойдет морячок с чемоданом, пол литра в нем точно сидит. Если денег не даст, можешь смело вызывать вытрезвитель. В общем, там меня уже ждали:

   - Ну, что ж ты, парниша, тебя же, как человека, просили: пойди погуляй. Теперь не взыщи!

   "Воронок" поджидал за углом. Вышли оттуда дородные хлопцы, взяли под белы рученьки - и на Фадеев Ручей! Утром, когда отпустили, звякнул в диспетчерскую, а пароход-то тю-тю!

   Игорь скрипнул зубами, сжал кулаки, не выдержал, и заплакал.

   - Представляешь? - воскресный день. Где искать правды, кому чего объяснять? Я и поперся домой, да лучше б, наверное, не приходил...

   Я, молча, налил два стакана, а третий поставил в мойку: сосед по лестничной клетке мирно храпел в углу. Скучно ему было, не интересно. Ведь мы говорили о жизни, а он привык - исключительно о себе.

   Водка не забирала - просто лилась, как вода. И всплывала со дна души грусть в ее чистом виде:

   Ох, жизнь моя - не утеха!
   Все жму по ней, как на ралли.
   Фальшиво-холодным смехом
   Меня тормознуть старались:
   Куда тебе, в одиночку?
   По малому, незаметно,
   Сорвешься, дойдешь до точки
   И сдохнешь, как все поэты.
   Судимы ли те, кто судит?
   Теперь - это злая память.
   Плевать, что никто не будет
   Мой финиш встречать цветами.
   И пусть, ты уже не слышишь,
   Но я говорю с усмешкой:
   Из Пешкова Горький вышел,
   Из горя не выйду пешкой!

   - Не выйду! - Игорь стукнул кулаком по столу. - Землю грызть буду, но встану там, где упал! Представляешь? - они даже дверь на ключ не закрыли! Настолько были уверены, что я в море ушел. Захожу, а за этим вот, самым столом сидят голубки - в самом что ни на есть, нигляже, уставшие, только что из постели. Отмечают праздник любви. Пепельница моя блестит чистотой, в ней - гондон свежевыстиранный, с капельками воды. Экономные, суки! Даже водочку пили ту, что намедни я не допил. Из тех стопарей, что жена доставала только по праздникам. Как мне потом рассказали, они год уже хороводились. Я на вахту - а сменщик в постель! И - главное - все соседи молчок!

   - Как это все?! - спящий проснулся. - Вспомни-ка, что ты сделал, когда я твою Маринку сучкой назвал? Ты мне три зуба выбил! Тебе расскажи - а ты бы поверил? Нет, ты бы поверил?

   - Поверил, - неуверенно выдавил Игорь.