Путь ко спасению

Таковы подвиги, коими душа, тело и наше внешнее поведение образуются по духу новой жизни, после того как дух благодатию Божиею оживотворяется в обращении, восходя до решимости и обета и запечатления их Святыми Таинствами. Но как вначале ненадежно бывает обращение к Богу, если его не запечатлеют благодатию чрез Таинства, то и во все последующее время непрочно бывает ревнование, бессильно усердие, слаба воля, жизнь тоща, если кто не обновляется чрез Божественные Таинства исповеди и святого причащения. Жизнь христианская, свидетельствуемая усердием, есть жизнь благодатная; следовательно, к хранению, питанию и возгреванию ее самым могущественным средством должно быть привлечение и приятие Божественной благодати. Есть особые стихии, питающие животную нашу жизнь; есть также стихии, питающие и жизнь духовную. Это — Таинства.

Собственно к питанию и возвышению духовной нашей жизни дано Господом Таинство Тела и Крови. Аз есмь хлеб животный, сказал Господь; Плоть Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво, посему, ядый хлеб сей жив будет во веки (Ин. 6, 51, 55, 58). Жизнь духовная есть следствие общения с Господом; вне Его и без Него нет у нас жизни истинной. Но Он говорит: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем… Аз живу Отца ради, и ядый Мя жив будет Мене ради (Ин. 6, 56–57): то есть общение с Господом действуется чрез причастие Тела и Крови. Жизнь духовная истинная — сильна, многодельна и многоплодна. Но без Мене, говорит Господь, не можете творити ничесоже. Кто во Мне, плод мног сотворит (ср.: Ин. 15, 5). Во Мне же пребывает ядый Мя. Из всего сего следует, что аще не снесте Плоти Сына Человеческаго, ни пиете Крове Его, живота не имате в себе… Ядый хлеб сей, жив будет во веки (Ин. 6, 53, 51).

Вот благодатный источник сохранения и укрепления нашей духовной жизни! Посему с самого начала христианства истинные ревнители благочестия поставляли первым благом частое приобщение. При Апостолах оно всюду: христиане все пребывают в молитвах и ломлении хлеба, то есть причащаются. Василий Великий в послании своем к Кесарю говорит, что спасительно причащаться Тела и Крови на всяк день, а о своем житии пишет: «Мы причащаемся четыре раза в неделю». И это общее мнение всех святых, что нет спасения без причащения и нет преуспеяния в жизни без частого причащения [29].

Но Господь — источник жизни, оживляющий причащающихся Его, есть вместе и огнь поядающий. Достойно причащающийся вкушает жизнь, а причащающийся недостойно вкушает смерть. Хотя смерть эта не последует видимо, но невидимо всегда совершается в духе и сердце человека. Недостойно причащающийся отходит — как головня из огня или железные выгарки. В самом теле или полагается семя смерти, или она тут же случается, как это было в Церкви Коринфской, по замечанию Апостола (см.: 1 Кор. 29–30). Посему, причащаясь, должно приступать к тому со страхом и трепетом и довольным приготовлением.

Приготовление сие состоит в очищении совести своей от мертвых дел. Да искушает себе, учит Апостол, всяк, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет (1 Кор. 11, 28). Исповедь, с возненавидением греха и обетом всячески удаляться от него, делает дух человека сосудом, способным вместить невместимого Бога, по Его благодати. Решительность и обет суть место, в коем Господь общится с нами в приобщении, ибо оно только одно и бывает чисто, все же прочее в нас нечисто. Посему никто достойно не приходит, а только Господом, по благодати, считаются достойными ради исповеди с сокрушением и обетом.

Этим все можно было бы и ограничить: исповедайся достойно — и будешь достойный причастник. Но исповедь и сама есть Таинство, требующее достойного приготовления, и, сверх того, к совершенству своему требует особенных действий, чувств и расположений, которые не могут быть совершены и явлены вдруг, а требуют времени и некоторым образом исключительного ими занятия. Посему оно всегда было совершаемо по известному чину, с предварительными делами и упражнениями, к нему приготовляющими, кои способствуют то к лучшему познаванию грехов, то к возбуждению и явлению сокрушения о них, то к ограждению крепости обета. Все они в совокупности составляют говение.