Путь паломника

— Разве не ты мне говорил, что Зона не прощает хвастовства и раздела шкуры неубитого медведя? — неуверенно напомнил наставнику Дон Кихот.

— Молчи салага! — отмахнулся Пасечник — Много ты о Зоне понимаешь!

С этими словами Пасечник шагнул вперёд.

— Вот оно, богатство! — с придыханием повторил

Пасечник, и сделал ещё несколько шагов в сторону переливающейся таинственными бликами "спирали".

Неожиданно из-за груды кирпичей с пронзительным визгом выскочил одиночный тушкан. Пасечник срезал его первым же выстрелом, но чтоб избежать зубов прыгнувшего мутанта, ему пришлось отскочить в сторону, потревожив слизня-паразита.

Раздалось шипение и вместе с ним глухой вскрик Пасечника — слизень плюнул в него струей органической кислоты, попав в бедро. Старый сталкер упал, выронив автомат и схватившись за повреждённую ногу. А тварь начала сгруппировываться в кучку мерзкой слизи, чтоб подползти к поверженной жертве.

Раздался треск выстрелов — Дон Кихот открыл огонь, прошивая собравшегося бугром горячим свинцом. В стороны брызнули ошмётки прозрачной плоти.

— Господи! — Дон Кихоту хватило одного взгляда, чтобы понять, что Пасечник ещё долго не сможет встать на ноги — кислота слизня прожгла бедро почти до кости. Но это было ещё не всё.

Впереди раздался треск, и подняв взгляд, Дон Кихот увидел, что впереди воздух колышется, словно от сильного жара, а трава и деревяшки вспыхивают и рассыпаются в пепел. И эта стена жара быстро приближалась.

"Пасечник потревожил блуждающую жарку!" — ужаснулся Дон Кихот. Эта термическая аномалия, в отличие от обычной, неподвижной "жарки", перемещалась по определённому кольцевому пути в несколько десятков метров радиусом, меняя его только в случае, если рядом какой-то живой объект привлекал внимание шумом и резкими движениями. Этим она становилась вдвойне опаснее обычной жарки, правда от неё можно было убежать, или просто резко уйти с траектории.

"Жарка", перегородив пространство от стены до стены, быстро приближалась с ним, грозя испепелить сталкеров вместе с артефактом. Нужно было немедленно убегать.

Дон Кихот понял, что он успеет сделать лишь что-то одно: либо вытащить из-под огня Пасечника, либо схватить "спираль".

"Хватай артефакт" — сказал внутренний голос — "За него получишь столько денег, что хватит для закупки самого дорогого снаряжения, сможешь предпринять вылазку к Саркофагу. А Пасечник — кто он тебе? И кто ты для него? Всего лишь "отмычка", "живой минный трал". Да он бы бросил тебя на смерть без малейших сожалений. И есть подозрения, что он хотел тебя убить, чтоб единолично получить все деньги. Чего ж ты колеблешься? Хватай "спираль", пока не поздно и беги!".

А стена всесжигающего жара приближалась. Рухнувшая железная балка, оказавшаяся на пути "жарки", стала терять форму, словно была из пластилина. И времени оставалось всё меньше, уже считанные секунды.

"Давай же, делай что-нибудь!" — взвыл внутренний голос — "Хватай скорее "спираль" — будешь жить припеваючи!".

И тут Дон Кихот, нагнувшись, торопливо подхватил одуревшего от боли Пасечника и резко взвалив его на плечи, бросился прочь из развалин старого хлева. Спину обдало нестерпимым жаром, чувствовавшимся даже сквозь защитную куртку.

Выскочив наружу, Дон Кихот продолжал бежать, стремясь как можно дальше уйти от "блуждающей жарки". В Зоне нестись сломя голову очень опасно для жизни, но наглядная перспектива сгореть заживо молодого сталкера тоже не привлекала.

За спиной громыхнул взрыв — это высвободилась энергия сгорающей "спирали". Попытки физически воздействовать на артефакты были иногда чреваты неприятными последствиями.

"Накрылось наше богатство" — подумал Дон Кихот, приостановившись и ложа на землю тяжеленное тело Пасечника — "Видать Зона и правда наказывает за преждевременное празднование победы. А Пасечник тоже хорош, сам мне всю дорогу талдычил про уважение к Зоне, а сам…".

Дон Кихот устало опустился на траву, переводя дыхание. Вдали над развалинами хлева поднимался столб дыма. Сняв рюкзак, Дон Кихот извлёк походную аптечку.

— Спасибо тебе, парень — пробормотал Пасечник.

Дон Кихот не ответил, сосредоточенно извлекая бинты и капсулы с препаратами.

— Эх, наказала меня Зона за чёрные мысли — прохрипел Пасечник — Прости меня, парень, а я ведь надеялся избавиться от тебя на обратном пути. Алчность в голову ударила. И я тебе честно скажу: я бы на твоём месте схватил бы "спираль".

Дон Кихот промолчал.

Рассвет

— Дон Кихот, я не пойму, почему ты сомневаешься? — сказал Вершинин — Ты совершил благородный поступок, спас жизнь товарища. Ты должен гордиться этим.

— Да вот он бы меня спасать не стал — ответил Дон Кихот — Да и подумывал меня угробить на обратном пути. Тут такая нажива светила, что ему жизнь какого-то новичка. За "спираль" ведь большие деньги можно выручить.

— Ты что ли жалеешь об упущенной выгоде? — прищурился Сотнич.

— Нет, просто думаю, не совершил ли я дурость, спасая человека, который ради меня выгодой бы не пожертвовал — ответил сталкер.