Рай под колпаком

Против ожидания, пес не тявкнул, не завилял обрубком хвоста, а лишь миролюбиво, не раскрывая пасти, заворчал и пошел за мной. Весьма воспитанная псина, ухоженная, хоть и без ошейника. Наверное, хозяева выгнали на улицу — то ли надоел, то ли набедокурил злостно, то ли нечем стало кормить. Да мало ли по какой причине? Сейчас многие люди оказываются бездомными, что тут говорить о собаках, которым на роду неприкаянная жизнь прописана. Впрочем, судьба пса меня не интересовала, хотя не. скажу, что к домашним животным отношусь совсем уж равнодушно. Могу подкормить, погладить, поиграть… Но содержать дома — увольте!

У дверей кафе я остановился, повернулся к псу и сказал:

— Извини, мужик, что не приглашаю, но в кафе собакам вход воспрещен. Полная дискриминация.

Пес посмотрел на меня понимающим взглядом, тяжело вздохнул и медленно пошел прочь своей дорогой. Однако впечатление побитой собаки не производил голову нес высоко, с достоинством.

В небольшом зале кафе находилось всего два посетителя — за крайним столиком начинающий седеть мужчина, то ли поздний отец, то ли ранний дедушка, кормил мороженым то ли сына, то ли внука лет семи. Понятное дело, почему здесь пусто — утро да и не сезон. Это летом, когда на мощенном тротуарной плиткой пятачке у кафе выставлялись выносные столики, наблюдался наплыв посетителей, а в остальное время года разве что какой холостяк вроде меня сюда забредал.

Молоденькая официантка Нюра сидела за стойкой, подперши голову ладонями, и уныло наблюдала, как мальчишка методично поглощает мороженое. Другого занятия у нее не намечалось, и ей было откровенно скучно.

— Нюрочка, здравствуй, — сказал я с порога. Официантка перевела на меня соловый взгляд, но, узнав, тут же преобразилась. Вскочила с места, заулыбалась, расцвела.

— Здравствуй, Артемушка! Что-то давненько не захаживал. Аль женился, жена завтраками кормит?

— Типун тебе на язык! — наигранно ужаснулся я.

— Завтракать будешь или только кофе?

— И то и другое. — Пройдя к стойке, я сел на высокий табурет. — Жареные шпикачки, чипсы, кетчуп с паприкой и, естественно, кофе. Черный, натуральный.

— Бегу, родненький! — засуетилась Нюра. — Пять минут, и все будет готово!

Она включила кофеварку и умчалась на кухню — в межсезонье повар не работал и все готовила Нюра. Была она то ли дочкой хозяина кафе, то ли племянницей, о чем не раз намекала, ведя планомерную осаду моей холостяцкой жизни — мол, приданое есть, дело за тобой. А за мной «заржавело». Причем настолько, что захаживал сюда все реже и реже. Девочка симпатичная, аккуратная, но я таких, озабоченных созданием семейного очага, обходил десятой дорогой. Пеленки, распашонки, претензии… Зачем мне эта обуза?

Из динамика музыкального центра приглушенно лилась музыка и вкрадчивый мужской голос задушевно выводил:

Такого снегопада, такого снегопада
Давно не помнят здешние местам.

М-да, как говорится, не по сезону… «Зимняя» песня закончилась и тут же сменилась бравурной «летней»:

Тополиный пух, жара, июль,
Ночи такие звездные…

Я чуть не расхохотался. Ни снега, ни тополиного пуха за окном не наблюдалось. Уж лучше бы сводку погоды передали.

За стойкой появилась Нюра со шкварчащими на сковородке шпикачами.

— Я тебе с лучком поджарила… Пальчики оближешь! — заявила она, выкладывая шпикачки на тарелку и пододвигая ко мне. Затем налила чашку кофе и поставила рядом.

Полив шпикачки кетчупом, я принялся за еду. Нюра присела напротив, подперла кулачком щеку и принялась смотреть на меня умильным взглядом.

— Ну, как?

— Что — как?

— Вкусно?

Я прожевал кусок и изобразил на лице восторг.

— Женюсь! — выпалил. — Немедленно!

— Тебе бы все шуточки шутить… — покраснела Нюра и, отведя взгляд, затеребила оборку фартука. — А я здесь одна, можно сказать, увядаю…

— Прямо-таки и увядаешь! Цветешь и благоухаешь! Не переживай, цветочек, сядет и на твой пестик мохнатый шмель.

И тут я. почувствовал на затылке чей-то пристальный взгляд. Скосив глаза на крайний столик, я увидел, что седеющий мужчина о чем-то тихо переговаривается со своим то ли сыном, то ли внуком. Значит, не он. Кто же тогда мог наблюдать за мной в пустом кафе? И, только переведя взгляд на зеркальную витрину за спиной Нюры, я понял, кто на меня смотрит. За окном, на тротуарной плитке у кафе, сидел рыжий пес и не сводил с меня взгляда. После вчерашних событий я был готов к тому, что за мной установят слежку, и мои чувства обострились. Причем настолько, что среагировали на взгляд голодного пса. Это уже паранойя…

Я повернулся на табурете и сквозь стекло посмотрел псу в глаза. Рыжий пес взгляда не отвел.

— Чья это собака? — спросил я, вновь поворачиваясь к Нюре.

— Какая собака?

— Вон, за окном.

— У меня здесь кафе, а не площадка для выгула животных, — обиженно протянула Нюра.

— Брось, Нюрочка, дуться, — ласково сказал я. — Жениха мы тебе найдем. Молодого, красивого и, главное, верного, а не такого кобеля, как я.