Рассказы. Часть 2

— Но они у него есть, и преотличные. Настоящие, скопированные с одного покойника без уголовного прошлого. С другой стороны, он всегда может подтвердить свою личность официальными документами. Наконец, выпутаться благодаря своему ловкому языку.

— А если он окажется причастным к какому-либо происшествию и полиции потребуется задержать его на два — три дня? Ведь он не может ни есть, ни пить, откажется раздеваться, не даст подвергнуть себя медицинскому осмотру. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Шпайдель, глубоко вздохнув, терпеливо разъяснил:

— Да бросьте, генерал-полковник, ничего такого просто не может произойти. Вюрмсер и я тщательно предусмотрели все возможные варианты. Уильяма Смита никогда не смогут ни поймать, ни разобрать, ни скопировать.

— Почему же?

— Если ему будут задавать вопросы, он знает, как на них отвечать. Если захотят бросить его за решётку или каким-то образом ограничить свободу, робот сможет удрать. И, между прочим, никакие пули его не остановят.

— А вдруг он не сумеет скрыться?

— Если обстоятельства потребуют от него убежать во что бы то ни стало, а он окажется не в состоянии этого сделать, значит, перед ним встанет невыполнимая задача. Для его мозга это — неразрешимая проблема. — Он подошёл к Уильяму Смиту, расстегнул на нём пиджак, затем рубашку и указал на маленькую красную кнопку, вмонтированную в мощную грудь. — Вот он, выход из всех подобных ситуаций. При невозможности выполнения задания в силу того, что робот не находит выхода из создавшегося положения, он нажимает на эту кнопку.

— И?..

— Как бы ни казался незначителен по размерам заложенный в него заряд, этот сигнал вызовет взрыв огромной мощности. И все его внутренние органы буквально испарятся. Его останки разметёт в виде охотничьей дроби на четверть мили вокруг. Противник сможет констатировать лишь то, что в данном случае речь шла о существе, изготовленном из металла.

— А робот надёжно запрограммирован на такое решение? — не унимался Клюге.

— Конечно. Он просто не может поступить иначе. Роботы лишены инстинкта самосохранения.

— Ещё один вопрос. Это творение ваших рук невольно заставляет меня вспомнить о чудовище Франкенштейна. И вот тут-то я задаю себе вопрос: а что, если он сойдёт с ума?

— Что вы подразумеваете под этим?

— По заложенной в нём программе он обязан концентрировать свои лучи на тех, в отношении кого получен приказ на устранение. Но в ваших отчётных документах вы утверждаете, что наделили его способностью к мышлению в рамках необходимого. А что, если ему придёт в голову прикончить кого-либо по своей воле? Вас, например?

Шпайдель даже не стал утруждать себя ответом на вопрос. Он привёл в порядок одежду Уильяма Смита, вставил тому в спину специальный ключ и повернул на полоборота. Фигура ожила. Шпайдель встал ровно в двух ярдах от робота и пристально взглянул ему в глаза.

— А теперь отдайте ему такой приказ, — предложил он Клюге.

— Убей его! — рявкнул Клюге, не колеблясь ни секунды.

— Я не могу сфокусировать лучи на своих создателях, — ровным, спокойным голосом ответил Уильям Смит.

— Почему не можешь?

— Это функционально не предусмотрено.

— Он наделён специальным контуром, блокирующим подобное распоряжение, — пояснил Шпайдель. исходя из принципа, что его слова доступны пониманию Клюге. — Он не сможет спровоцировать кровоизлияние в мозг ни у меня, ни у Вюрмсера. Кстати, и приказы он исполняет только те, что исходят от меня или моего коллеги. — Шпайдель любезно улыбнулся генералу. — Вот если бы Вюрмсер воскликнул: «Убей его!» — мы все полегли бы на месте.

— Почему? — сорвалось с губ ошарашенного Клюге.

— Подобное распоряжение поставило бы Смита перед неразрешимой проблемой. Результат: произошёл бы отменный взрыв.

Он протянул список, составленный Клюге. Уильяму Смиту:

— Приказываю: нацелить ликвидационный взгляд вот на этих людей и вернуться сюда как можно скорее.

— Слушаюсь, — ответил Уильям Смит. Тонкими, столь похожими на человеческие пальцами он сложил лист пополам. Затем снял шляпу с вешалки, непринуждённо надел её и вышел. Клюге наблюдал за его действиями с нескрываемым интересом. Едва захлопнулась дверь, как он тут же полюбопытствовал:

— Сколько времени он может работать?

— Триста дней.

— А если произойдут непредвиденные длительные задержки в пути прежде, чем он сможет выполнить задание? Что, если иссякнет энергия до того, как он вернётся сюда? Предположим, он израсходует всю энергию и встанет пень-колодой? Тогда-то уж непременно найдётся кто-нибудь, кто подберёт эту игрушку, способную раскрыть столько секретов, не так ли, господа?