Рассказы. Часть 2

— Он нас дурачит, — недобро усмехаясь, Эккстер обратился к Паламину. — Ладно, пусть терриане обосновались на сотне планет, чему я лично не верю. На большей их части они не встретили сопротивления, либо по причине отсутствия разумной жизни, либо потому, что туземные племена слишком слабы и, понимая, что борьба бесполезна, не сопротивляются. Но если планета сильна и намерена постоять за себя, как Гомбар, Терра заявляет, что ей угрожают, и война получает моральное оправдание!

— Что скажете? — спросил Паламин.

Тейлор опять пожал плечами.

— Там, откуда я прибыл, политический цинизм давно вышел из моды. Боюсь, что вы отстали в развитии на несколько тысяч лет.

— И мы позволим этому арестантишке безнаказанно оскорблять нас? — взорвался Эккстер. — Предлагаю приговорить его к казни и разойтись по домам. Честно говоря, меня это уже начинает утомлять.

— Меня тоже, — поддержал один из молчунов.

— Терпение, терпение, — посоветовал Паламин и обратился к Тейлору:

— Вы утверждаете, что получили приказ обследовать систему двойной звезды Харлор-Риди?

— Если речь идёт о ближайшей системе, то да.

— Предположим, что на самом деле вам поручено осмотреть систему Гомбара. Вы бы сделали это, не так ли?

— Я подчиняюсь приказу.

— Для выполнения тайной миссии вы спускаетесь на планету тихо и незаметно…

— Необязательно. Если первое впечатление благоприятно, я вступаю в контакт.

— Опять увёртки! — прорычал Эккстер.

— А если первое впечатление неблагоприятно? Как вы поступите? — спросил Паламин.

— Полагаю, как любой на моём месте. Вначале — сбор информации, потом решение.

— Так-так. Шныряли бы, значит, по планете, стараясь вписаться в среду?

— Разумеется.

— И если мы не производим, как вы выражаетесь, благоприятного впечатления, агент объявляет нас враждебно настроенными?

— Возможно.

— Этого достаточно! Несомненно, вы шпион! А по приказу или по какой иной причине вы суёте нос в нашу или любую другую систему, не имеет значения. Все согласны?

— Все! — ответил дружный хор.

— Для таких преступников существует только одна кара. Смертная казнь. Стража, увести!

Первый страж хорошо отрепетированным взмахом ноги выбил из-под пленника стул, а второй столь же непринуждённо предотвратил падение, отвесив ему крепкого пинка в зад. Затем они потащили осуждённого к двери так быстро, что тот споткнулся и чуть не упал. Однако террианин всё же успел обернуться и ещё раз взглянул на членов трибунала странными, слишком светлыми и холодными глазами.

Когда старший тюремный надзиратель принёс ужин, Тейлор спросил:

— Как у вас казнят?

— А как у вас?

— Никак. У нас нет смертной казни.

— Нет смертной казни?

Тюремщик изумлённо выкатил глаза. Он поставил поднос прямо на пол и, бросив незапертой решётчатую дверь, присел на нары. Тейлор отметил, что кобура с ручным оружием при этом оказалась на расстоянии вытянутой руки.

— Даже для опасных преступников?

— Тех, кого можно вылечить, исцеляют. Неизлечимых ссылают на особую планету. Там они могут сражаться с себе подобными сколько угодно.

— Какое расточительство планетных ресурсов, — выразил своё мнение надзиратель. Улыбаясь, он вытащил пистолет, прицелился в стену и нажал на спуск. Ничего не случилось.

— Не заряжен.

Тейлор промолчал.

— Нет смысла отнимать. Нет смысла бежать. Стальные двери, сложные замки, заряженные ружья — всё это снаружи.

— Прежде чем решиться на подобное, мне пришлось бы избавиться от оков, — заметил Тейлор. — Как насчёт подкупа?

— А что ты можешь дать? Кроме одежды, у тебя ничего нет. Да и ту сожгут после казни.

— Ладно, оставим это, — пленник громко погремел кандалами, глядя на них с отвращением. — Так каким же способом меня будут лишать жизни?

— О, тебя просто публично удавят, — информировал его собеседник, странно облизываясь. — Правосудие, знаешь, должно совершаться на глазах народа. Превосходный дисциплинирующий эффект, — он опять облизнулся, — и бесподобное зрелище.

— Охотно верю.

— Тебя поставят на колени спиной к столбу, руки и ноги свяжут. В столбе есть такая дырочка, в неё пропущен шнурок, его наденут тебе на шею. А с обратной стороны под шнурок просунута палка, её крутит палач и затягивает петлю. Быстро или медленно, это уж какое у него будет настроение.

— По-видимому, мастер своего дела продляет агонию, затягивая и ослабляя удавку несколько раз? — высказал предположение Тейлор.

— Нет-нет, это запрещено, — заверил его тюремщик. — Только не во время смертной казни. На допросах — пожалуйста, а так нельзя. Мы же порядочные люди, не звери какие-нибудь.

— Да, это утешает.

— Не волнуйся, с тобой покончат быстро и эффектно. Я повидал много казней, и все они были совершены в лучших традициях. Ну знаешь, когда тело трепыхается, глаза вылезают из орбит, язык вываливается и чернеет. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

— Я так и понял, — сухо заметил Тейлор. — В конце концов, мне нечего терять, кроме собственного дыхания. И когда состоится церемония?

— О, сразу же после окончания игры.

— Игры? В первый раз слышу!

— Ну, по традиции приговорённый должен сыграть последнюю игру с искусным игроком. Казнят после того, как он закончит партию.