Реакции и поведение собак в экстремальных условиях

Картина еще осложнялась различным характером изменений при первом и втором испытаниях. Через 25 мин. после центрифугирования у двух собак происходило дальнейшее нарушение корковой деятельности по всем показателям: они не реагировали на сигналы, безусловные раздражители были вялыми, в конце опыта животные засыпали. У одной собаки во время подачи стереотипа раздражителей период возбуждения, судя по межсигнальным реакциям, сменялся глубоким разлитым торможением (сном).

У трех животных на 25-й минуте после центрифугирования наблюдалось некоторое улучшение условнорефлекторной деятельности, скрытый период рефлексов уменьшался, собаки реагировали на большее, чем через 5 мин. после центрифугирования, число сигналов. Зато по другим показателям — реакциям на тормозные раздражители, наоборот, отмечалось ухудшение.

После воздействия перегрузок нарушался характер самих двигательных реакций. Животные (особенно Малек и Пушинка) в ответ на условный раздражитель стали нажимать на педаль не 1–2 раза, как обычно, а несколько раз; причем нажимы быстро следовали один за другим. Движения отличались беспорядочностью, лапы двигались не вдоль педали, а поперек ее и выше, иногда по панели со световыми сигналами. Нередко подобные движения были неадекватными по своей силе (таких нарушений не наблюдалось только у Невы).

Таблица 15. Число положительных условных реакций, дифференцировок и межсигнальных реакций у собак после воздействия перегрузок

Изменения процессов, лежащих в основе реакций центральной нервной системы, очевидно, определялись характером сдвигов в области рефлекторной деятельности. Удлинение латентных периодов реакций и выпадение условных рефлексов в ответ на положительные раздражители свидетельствовали об ослаблении процесса возбуждения, а срывы дифференцировок и появление межсигнальных реакций — процесса торможения. О такой возможности в своем исследовании также говорит В.А. Кисляков (1956).

У Невы при относительной сохранности возбудительного процесса нарушался процесс внутреннего торможения. У Малька наряду с повышенной возбужденностью отмечалась быстрая истощаемость нервных процессов. Возбуждение этой собаки носило разлитой характер и захватывало ряд разных анализаторов: животное реагировало не только на световые, по и на звуковые сигналы, реакции его были особенно хаотичными, сочетались со стремлением освободиться, издавать звуки и т. д.

Реакции собак на отрицательные тормозные раздражители, появление межсигнальных реакций, хаотичное поведение — все свидетельствовало об ослаблении дифференцировочного, т. е. внутреннего торможения у многих животных. Однако эти же явления могли бы быть результатом развития в коре мозга пассивного разлитого торможения. Такое предположение подтверждалось вялостью некоторых собак. Значит, соотношение возбуждения и торможения изменялось в сторону преобладания торможения.

Для всех животных без исключения было характерно раннее нарушение внутреннего процесса торможения (резкое сокращение правильных реакций на дифференцировочные раздражители, увеличение числа межсигнальных реакций и т. д.). И.П. Павлов считал внутреннее торможение наиболее хрупким и нежным видом тормозных реакций.

Можно говорить об определяющей роли индивидуальных особенностей нервной системы собак. Нервная система Невы мало подвергалась влиянию перегрузок. У трех собак изменения по типу охранительного торможения наступали при первом обследовании, при втором у них отмечалась тенденция к восстановлению условнорефлекторных реакций. У Пушинки и Малька охранительное торможение развилось лишь к 25-й минуте после центрифугирования. Полной нормализации деятельности коры головного мозга в указанные сроки наблюдения ни у одного животного не наступило.

Влияние на высшую нервную деятельность собак вибраций

Вибрации даже в относительно небольших дозах, по мнению ряда исследователей, являлись сильным раздражителем для центральной нервной системы (Андреева-Галанина, 1956; Лукьянова, 1964; и др.).

У собак действие местных вибраций с частотой 100 гц обусловливало повышение двигательных оборонительных рефлексов и растормаживание дифференцировки, а воздействия большей амплитуды — выпадение условных рефлексов. Кроме того, возникало снижение двигательных и секреторных оборонительных рефлексов (Михеева, 1955; Скачедуб, 1957). У крыс вибрация частотой 70 гц, амплитудой 0,4 м и длительностью 15 мин. снижала уровень условных рефлексов (Лившиц, Мейзеров, 1966).