Реквием по мечте

– Они могут вывести нас…

– Сами найдем, – зло перебил я Трофима, вскидывая карабин к плечу и практически сразу же выстрелив в мелькнувший среди кустов силуэт. Полностью убежденный в том, что не промахнусь и пуля войдет точно в то место, куда и хочу: во впадину в нижней части черепа, там, где шея соединяется с головой.

Трофим конечно же прав: эти люди где-то должны базироваться. Наверняка у них найдется лодка, а то и катер с мотором. И еще у них должна быть вода. В бочках, канистрах или в виде источника, что тоже не исключено. Куда разумней было бы выследить, все разузнать, проанализировать, составить план, а уже затем… Разумней, но не правильней. Потому что месть моя не желает остывать даже самую чуточку.

Тот, которого я выбрал целью, упал, а остальные, на миг замерев от неожиданности, бегом скрылись из виду. Убежали, не убедившись в смерти своего товарища и даже не попытавшись отомстить. Бегите, бегите, смерть придет и за вами!

– Игорь, нам желательно взять правее, – мягко заметил Трофим. – Впереди местность, где мы будем видны издалека.

«Возьмем, – кивнул я, – обязательно возьмем». Собственно, именно для такой цели и попросил его составить мне компанию. Потому что мне в моем состоянии точно не будет хватать холодной рассудочности. Хотя откажись он, отправился бы один.

Мы обошли голую низину стороной, поднялись на возвышенность, заросшую густым кустарником, и снова спустились вниз. Шел я в полный рост, не пригибаясь даже в тех случаях, когда необходимо было перебраться от одного укрытия к другому, только смотрел и слушал. Не так давно, когда мне вынужденно пришлось путешествовать в одиночку в джунглях чужой планеты, имея из оружия только наган с единственным патроном и складной нож, сама жизнь заставила научиться правильно смотреть и слушать. Смотреть и слушать. Ведь от этого зависела моя жизнь. И потому сейчас я просто шел.

Размышляя о том, что месть, оказывается, чрезвычайно сладкая штука. Чрезвычайно. Убивая ненавистного тебе человека, убиваешь не только его самого. Ты уничтожаешь целую вселенную, которая в нем заключена. Со всеми ее надеждами, чаяниями, мечтами, воспоминаниями и всем прочим, которого бесконечно много. По словам Славы Профа, наш мозг по своей сложности нисколько не уступает устройству вселенной, и даже, вполне возможно, превосходит ее. Не так давно одну я разрушил. Как разрушу еще, и при этом буду испытывать ни с чем не сравнимое удовольствие.

Как испытаю сейчас. Карабин Трофима снова дернулся в моих руках. На результаты я даже смотреть не стал, дозаряжая магазин. Потому что наверняка знал: разрушена еще одна.

Трофим покачал головой. То ли в полной мере оценив мой выстрел, когда на предельной дистанции, фактически навскидку, единственным выстрелом я угодил точно в цель. То ли по какой-то другой причине.

– Игорь, они не будут убегать вечно. На их месте я бы устроил засаду вон там.

Горка как горка, ничем не примечательная, таких здесь полно. Но доверять Трофиму можно без всяких оговорок.

– Как их лучше обойти, чтобы оказаться сзади? – только и спросил я.

– Следуй за мной. И ради бога, Игорь, пригнись!

– Хорошо.

Не так давно, еще на «Контусе», слушая треки в своем телефоне, мне пришла в голову такая мысль: «Вечность говорит с нами языком музыки». Не помню, чье это выражение и существовало ли оно когда-нибудь прежде, но мне эта мысль показалась чрезвычайно правильной. Чем же еще может разговаривать с нами вечность, кроме того языка, который доступен всем?

Мы с удовольствием слушаем музыку, которой уже много столетий. Пройдут века, тысячелетия или даже тысячелетия тысячелетий. Сменятся народы, умрут одни языки и появятся другие, но вся та музыка, которая родилась много-много лет назад, по-прежнему будет понятна нам и близка. Не нам самим – нашим далеким потомкам. Знать бы еще, что именно вечность пытается ею сказать.

Если разобраться, любая музыка – всего лишь звуковые волны в определенной последовательности. Ее не существует без нас, она становится музыкой только в нашей личной вселенной – в мозге. У каждого в своей. Пока в нее не попадет, она остается лишь волнами, но не там. Что это, если не чудо, волшебство? Или язык вечности… Не самые правильные мысли, когда подкрадываешься к людям, которых страстно желаешь убить. Но других у меня и не было.

– Трое их, – прошептал Трофим.

– Вижу, – сказал я, прижимая приклад к плечу и вставая в полный рост, так мне будет удобнее. – Надеюсь, они последние.

Один из них все же ушел. Этого не должно было произойти, но это случилось. Не знаю, что стало тому виной, но точно не я сам. И глаз не подвел, и рука не дрогнула, в общем, не знаю.

– Жди! – сказал Трофим, перед тем как исчезнуть в «зеленке».

И я согласно кивнул, буду ждать. Потому что все куда-то ушло, сменившись полной опустошенностью, места в которой не нашлось ничему. Ни мыслям, ни желаниям, ни раскаянию за разрушенные вселенные, ни даже слуху и зрению. Обнаружь меня кто-нибудь в тот самый момент, ему было бы чрезвычайно легко со мною расправиться.