Ремесленники душ

— Опиат перестанет действовать через пять минут, — спокойно предупредил меня майор, видя мои приготовления, — и я начну. Неженки могут выйти.

Я молча стоял, взяв камень и книгу в руки. Не обращая на него внимание я смотрел и запоминал таблицу, где были написаны градации изменения цвета души, при различных состояниях, чтобы найти лучшую синхронизацию для опустошения.

Когда они занялись своим кровавым делом, меня едва не стошнило, хорошо, что работа в полиции заставила повидать меня всякое и хотя в основном я сталкивался с трупами, а не живыми людьми, смотреть на издевательства, хоть в почти и полной тишине было противно и мерзко.

— «Прекрати ныть и сосредоточься, если не докажешь, что можешь работать только ремесленником, который осушает души, а не пытает при этом людей, твоё будущее будет очень незавидным. Вспомни практику, которую тебе придется проходить на фронте после школы, а если ты попадешь опять сюда?! Ты готов превратиться в тех двух?!».

Двое военных продолжали свое дело ничего мне не говоря, я же внимательно следил за состоянием пытаемого, смотря за колебанием цвета его души. Она и правда менялась, причем чем дольше продолжались пытки, тем темнее и насыщеннее становилась она, но вот тут было главное не передержать её в таком состоянии, в книге говорилось, что такой она будет только при первой пытке. При повторных пытках или же если упустить этот самый первый момент, нужного давления было не получить.

Видя, что они продолжаю, даже когда его душа явно начала рассинхронизироваться, я быстро подошел и дотронувшись до тела резко осушил его, молясь, чтобы не было поздно. Подойдя к аниматрону я затаив дыхание положил руку на пластину и слил то, что сейчас вытянул. Стрелка прибора качнулась и достигнув риски в «десять» чуть качнулась выше и показала еще три деления. Стараясь не улыбаться, я молча подошел к тем двоим, которые внимательно смотрели и за моими действиями, и за показанием прибора.

Мы с майором снова встретились взглядами, но в этот раз я был сильнее, и он понимал это. Пожав плечами, он принялся за вторую жертву.

Никогда не думал, что работа антианимантов о которых все говорили только с восхищением и страхом такая грязная. Пытать людей, чтобы выжать максимум из их состояния — было жестоко и бесчеловечно. Пытаясь понять, сколько стоит один «бар» я одним глазом листая книгу, все время посматривал за состоянием души второго человека, которым занимались антианиманты. Натолкнувшись взглядом на нужную таблицу, я замер, а мои глаза расширились от удивления.

Один бар равнялся ста гинеям, соответственно сливая по тринадцать баров я одним мигом зарабатывал для империи тысячу триста гиней. Мозаика, которая крутилась у меня в голове до этого с оглушительным щелчком, сложилась в мозгу.

— «Это вот почему Кукольник пытает жертвы! Ничего себе он зарабатывает на них! Каждая жертва приносит столько денег! Вот почему майор так ревностно говорил о том, что нельзя воровать души, которые получаешь здесь!».

Понимание происходящего и того, кем и для чего служат антианиманты вызвало у меня настоящий ступор, одно дело читать записки и выкладки о пытках и способах получения душ, совершенно другое перевести это в денежный эквивалент. Задумавшись, я снова едва не упустил синхронизацию души и выдал только одиннадцать делений на приборе, заслужив нахмуренный взгляд майора. Поняв, что сейчас времени отвлекаться нет, я отложил книгу и сосредоточился на последнем пленном, душу которого смог перехватить на пятнадцать бар.

Даже мисс Анна, которая все еще видимо дулась на меня, за нежелание пытать, и та задумчиво посмотрела на меня, когда увидела цифру и переглянулась со своим напарником.

— Так все, обед, — приказал майор, — пусть теперь поработают другие. После обеда обещали еще десять пленных, похоже провозимся мы тут допоздна.

— Еще десять?! — словно эхом я повторил его слова.

— Этой война парень, такая у нас война идет, — он тяжело посмотрел на меня, — и если ты завтра недосчитаешься кого‑то из тех, кто недавно был рядом, знай, они лежат на точно таком же столе, но с другой стороны нейтральной полосы.

— «Странная и не правильная какая‑то тут идет война, — его слова заставили меня задуматься, — за сегодня я не слышал ни одного выстрела, тогда откуда же взялись пленные?».

Пока они мыли и складывали инструменты к нам спустились те двое парней, имен которых я даже не знал, думаю, как и мисс Анна, которая просто показывала пальцем на трупы и говорила, что делать. Было видно, что убирать за настоящими антианимантами было им привычно, поскольку не смущаясь тому, во что превратили пытки тела некогда молодых и здоровых парней, они занялись ими.

Когда мы вернулись после обеда, из трубы начал едва — едва вырываться белый дым.