Репликант-13

Девушка протянула руку, снова пытаясь призвать свою силу. Свой дар. Или как, черт побери, это называть. Аномалией, из-за которой на нее охотилось Братство и преследовал киборг-убийца, погнавшись за ней даже через пустыню радиоактивного песка. Проклятие, из-за которого ее хотела убить самая большая корпорации на побережье Зона.

Позорная аномалия.

Девиант.

Дефектная.

Только толку-то.

– Почему не работает? – прошипела она.

Тарантул выпустил еще один залп, и только умение Иезекииля управлять автомобилем не позволило им сгореть. Земля вокруг расцвела прекрасными цветами из огня и черного дыма, на кузов посыпались осколки. Ана увидела двух Титанов, несущихся на них через пустоши – по сравнению с этими огромными двуногими машинами Голиафы были похожи на игрушечных солдатиков. Прямо на них катился Джаггернаут. Танковые гусеницы раскатывали грязь, блестели автоматические пушки. Кайзер начал лаять в заднее окно, стуча хвостом по сиденью. Крикет поднял голову, чтобы успокоить блитцхунда, и его разные, совершенно не сочетающиеся между собой глаза чуть не выпали от изумления, когда он заметил то, из-за чего так разнервничался Кайзер.

– Э-э-э, разрешите… – начал маленький бот.

На ветровое стекло обрушился град сверхзвуковых пуль, и Ана взвизгнула, когда Иезекииль толкнул ее под приборную панель. Из двигателя вырвался шлейф черного дыма, и он издал противный скрежет, похожий на звук болтов, брошенных в мясорубку. До пригородов Вавилона оставалось не меньше двух километров, но им нужно было попасть на улицы, где было больше укрытий. Выехав на старое разбитое шоссе, Иезекииль заглушил мотор. Ана заползла к нему на колени и вытянула руку в сторону машины, которая теперь намеревалась отрезать им путь в город. Она сжала свой кулак. Стиснула зубы. В ее глазах стояли слезы.

– Проклятье, почему ничего не получается?!

Лемон застонала, пытаясь сесть. Крикет замахал на нее руками и, хорошенько проверив ее ремень безопасности, снова обратился к остальным.

– Э-э-э, я не хочу вызывать панику, но, может, вы все-таки посмотрите назад…

Ана выглянула в разбитое заднее окно, и у нее сердце ушло в пятки, когда она увидела знакомую фигуру, выскочившую из стеклянной бури. Он ехал на другом мотоцикле, вероятно, позаимствованном у одного из Флибустьеров, застреленных Иезекиилем. На его груди запеклась кровь. Одежда была разодрана в клочья. Лицо по-прежнему закрывал противогаз. И все же ошибиться было нельзя.

– Проповедник… – прошептала Ана.

– Ты шутишь? – Иезекииль посмотрел в зеркало заднего вида. – Что нужно, чтобы убить этого су…

Ракета упала на них со стороны водителя, ударившись о землю прямо под дверью. Остававшиеся целыми окна разбились, осколки стекол разлетелись по салону, а Сандерсаурус подбросило в воздух, и машина завращалась. Лемон завопила, схватившись за ремень безопасности. Ана, к ее несчастью, не была пристегнута, и Иезекииль, закрыв ее тело своим, закричал: «Держись!» Сандерсаурус, вместе с дождем из стекла и огня, рухнула обратно на землю, перевернувшись вверх дном. С ней перевернулся и мир. Ана ударилась головой о что-то твердое, то место, куда был встроен накопитель памяти, пронзила острая боль. Не было пути ни вверх, ни вниз. Несколько бесконечных мучительных секунд машина продолжала скользить, во что-то врезаться, разваливаться на части, но, наконец, задымилась и остановилась.

На ее языке была кровь. В волосах – стекло. Голова раскалывалась. Ана, застонав, выглянула из разбитого ветрового стекла. Кайзера выбросило из машины, и теперь он неподвижно лежал на растрескавшемся асфальте. Крикета нигде не было видно. Машина приземлилась на крышу, и Лемон, висевшая вверх ногами и удерживаемая лишь ремнем безопасности, простонала и потеряла сознание. В любую секунду эти Тарантулы выпустят новый залп ракет. Ей нужно было выбираться отсюда, она должна была остановить их…

Иезекииль отстегнулся и упал на нее.

– Ты в порядке? – спросил он.

Перед глазами вдруг вспыхнул ослепляющий свет. В ушах зазвенели крики.

Репликанты стоят надо мной. Четыре совершенства.

Теперь они могут забрать у меня только одно.

Самое последнее и самое дорогое.

Не мою жизнь, нет.

Но нечто столь же ценное.

– Я…

Захрустел гравий, зазвенели шпоры.

– …координаты семь-семь-двенадцать-альфа. Приоритет один. Приоритет один. Без приказа не стрелять, Омега, повторяю, без приказа не стрелять.

Ана услышала тяжелые шаги, лязг танковых гусениц в грязи. Гул сервоприводов и шипение поршней. В голове звенело от жгучей боли. Она дотронулась до своего накопителя памяти и почувствовала глубокий порез, искусственная кожа треснула. Ее пальцы запачкались в крови.