Ревущие сороковые

Первые минуты картина шла под веселые комментарии шутников. Постепенно зрители умолкали, слышно лишь было, как потрескивает киноаппарат и шелестит лента. А иногда вдруг доносилось мерное посапывание и всхрапывания.

Вымотавшиеся за день моряки мгновенно засыпали и порой, упав со скамейки, не могли проснуться. Их приходилось поднимать и укладывать на диван. Пусть досыпают.

* * *

В январе рядом с русской флотилией появилась какая-то иностранная. С фок-мачты по ночам видны были ее огни.

Иностранцы промышляли поблизости. Теперь уже не четырнадцать, а двадцать пять китобойцев, вооруженных пушками, рыскали по океану в поисках китов. С разных сторон то и дело слышались выстрелы, далеко разносившиеся в морозном воздухе.

Среди айсбергов грохот пушек множился, вызывая обвалы. Около плавучих ледяных гор опасно было проходить.

Осложнилась и охота: китобойцы уходили далеко от флагмана, тратили много времени на поиск, на утомительное преследование и доставку китов к слипу базы.

Неуспокаивающийся, изрытый волнами океан нарушал все расчеты гарпунеров. Прицелится охотник в спину кита, а волна в это время чуть приподнимет нос судна или опустит… и летит гарпун либо дальше головы, либо втыкается где-нибудь у хвоста, не зацепив позвоночника животного. Огромному киту такая рана — булавочный укол. Он может таскать за собой судно.

В радиорубке то и дело слышались переговоры базы с китобойцами, попавшими в трудное положение:

— Шестой, почему отмалчиваетесь? Отвечайте. Прием.

— Говорит шестой. Дела неважнецкие, «борька» таскает.

«Борькой» у нас прозвали блювала, «федь-кой» — финвала, «семкой» — сейвала и «кеш-кой» — кашалота.

— Странное дело! Вы кита загарпунили или он вас? — не без издевки запрашивали с базы.

— Вышло, что он нас. Второй час к себе не подпускает.

— Старайтесь подтянуться на выстрел. Информируйте базу через полчаса.

Наконец, после длительной борьбы с китом, приходило по радио сообщение:

— Доконали «борьку». Высылайте буксировщика.

Как-то утром, когда «Пингвин», подобрав трех убитых китов, не спеша тащил их к флагману, его нагнал быстроходный китобоец, плававший под австралийским флагом.

Судно имело короткое имя «Демпси», на его мостике стоял рослый детина с перебитым и расплющенным носом, одетый в теплую оранжевую куртку. Поравнявшись с «Пингвином», детина приставил ко рту рупор и по-английски спросил: нет ли желания у джентльменов обменять одного кита на ром и виски.

— У нас нет обменных китов, — ответил старпом, стоявший на мостике. — С кем имею честь разговаривать?

Детина с перебитым носом минуты три что-то говорил в рупор лающим голосом. Черно-скул только уловил, что имеет дело с помощником босса фирмы «Эребус» и, если русским понадобится хороший ром и виски, то пусть они без стеснения притаскивают к плавучей фабрике «Сэр Джемс Кларк Росс» китов и спросят Эба Балфора.

Откланявшись, Эб Балфор круто развернул свое судно и умчался на запад.

Вечером, когда «Пингвин» дрейфовал невдалеке от «Салюта», к его борту подошел австралийский китобоец «Джеффрис», и послышался радостный голос:

— Гуд ивнинг! Привет, сейлор «Пингвин»! Очень рад вас встречать.

Это был Сигге Хаугли, обросший бородой. Перебравшись на «Пингвин», он вытащил из карманов две бутылки рому и попросил выпить с ним за хорошее знакомство и успех в охоте.

Работа у Джона Сэрби его не очень радовала. На флотилии «Эребус» опять собрались самые отпетые морские бродяги. С ними опасно плавать.

— Не оставляйте китов «на флаг», — посоветовал он. — Могут найтись дисонест… нечестные люди.

Прощаясь, Хаугли сказал, что в море Уэд-делла собралось слишком много китобойных флотилий. Киты стали осторожными. Завтра он надумал отправиться к Земле Грейама. Там, во льдах, еще можно найти непуганых китов. Если пингвиновцы пожелают составить ему компанию, Хаугли будет рад показать новые пастбища.

* * *

Следующий день выдался ветреным. Над морем Уэдделла мчались рваные тучи.

После утренней радиопереклички Черно-скул попросил у капитан-директора разрешения выйти на самостоятельный поиск. Тот дал «добро» и посоветовал каждые два часа поддерживать связь с флагманом.

Как было условлено, у кромки блинчатых льдов нас поджидал Сигге Хаугли. Поприветствовав нас поднятой рукавицей, он дал сигнал следовать за ним в кильватере.

Часа через четыре старенький «Джеффрис» вышел на траверз острова Уилкинса. Здесь берега Земли Грейама были сильно изрезаны бухтами. По всем направлениям путь преграждали айсберги, похожие на замки и крепости, построенные из гипса и хрусталя. Виднелись бастионы с зубчатыми стенами, причудливые гроты и террасы, заселенные буревестниками, качурками, капскими голубями. Иногда на вершинах айсбергов толпились пингвины, которые на животах, как на салазках, скатывались по склону в море.

Два китобойца один за другим осторожно прошли среди айсбергов и размельченных льдов в сторону «водяного неба». «Водяным небом» Хаугли называл большие темные пятна на серебристых облаках. Так отражались на них полыньи.