Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу

Но я решил, раз Лаура забрала инициативу в свои руки, создать ей небольшую, исключительно в целях тренировки, полосу препятствий. Слегка.

— Виктор, ты в каком возрасте полюбил театр?

— Наверное, уже ближе к тридцати годам я заинтересовался классической музыкой и далее уже театром. Я учился в Санкт-Петербурге, там были неограниченные возможности для погружения в культуру и искусство, но тогда мне нравился тяжёлый рок и просто рок, а не театр и классическая музыка.

— Ты в какие годы и в каком университете учился?

Я заглянул мельком в её глаза, и у меня не осталось вообще никаких сомнений, что эти ответы она хорошо знает.

— В 1986 году я закончил высшую офицерскую школу для сухопутных войск в Санкт-Петербурге, — я решил назвать своё училище немного более понятными для Лауры словами.

— Но в 1986 году этот город назывался именем Ленина, носил название Ленинград. Не так ли, Виктор?

— Всё верно. Но я не уважаю это название.

— Почему?

Безукоризненно. Всё только по моим диалогам. Пока что только по ним.

— Мне не нравится, когда переименовывают города. Этот город построил русский император, царь Пётр Первый. Изначально город носил имя Петра, и не стоило коммунистам его переименовывать в честь Ленина.

— А мне всегда нравилось название Ленинград. Мечта любого обделённого человека — побывать в городе Ленина, человека, создавшего мечту. Создавшего такую привлекательную идеологию.

— Лаура! Там ведь до Ленина люди жили, в этом городе. Какую великую страну и культуру создали! И вдруг берут и переименовывают огромный город с великой историей. Я не возражаю, когда строят новый город и русские коммунисты называют его в честь итальянских коммунистов — Тольятти в честь Пальмиро Тольятти. Но когда старинные русские города коммунисты переименовывают, например, из Царицына в Сталинград или Санкт-Петербург в Ленинград, Екатеринбург в Свердловск, Симбирск в Ульяновск, а Самару в Куйбышев, я категорически против. Вот то, что вы, товарищи коммунисты, новое построили, — пожалуйста, называйте как хотите, а построили они многое, надо отдать должное. Но то, что до вас наши предки создали, оставьте в покое, пожалуйста.

— Ленина весь мир знает, уважает его за идеи и мысли.

— Что-то в лучшей стране мира — хранимых господом Богом Соединённых Штатах Америки — я такого не заметил.

В этот момент Лаура пристально заглянула мне в глаза, как бы проверяя, не издеваюсь ли я над ней. Я готов и думаю, что сомнений у неё не осталось.

— Это потому, что ты общаешься с бизнесменами, а не с простыми и часто обездоленными людьми.

— Мне кажется, что большая часть обездоленных просто не хочет трудиться. Не хочет много работать, постоянно учиться, переезжать и день и ночь пахать.

— Ну что ты такое говоришь, Виктор? Ты же умный человек! Нет и ещё раз нет! Люди не могут найти работу. Это проблема!

— Не могут найти хорошую работу. А вообще работы очень много. Хоть на стройке…

Лаура посмотрела на меня строго и перебила:

— Нет же, Виктор!

— Почему?

— Работодатели бесстыдно наживаются на нанятых работниках. Эксплуатируют труд простых людей, которые влачат жалкое существование. Банкиры, финансисты загнали людей в новое рабство, население крайне закредитовано, весь их труд посвящён тому, чтобы рассчитаться с банками…

Далее целая лекция из теории научного коммунизма (возможно, социализма) или чего-то подобного с сильной примесью из политэкономии марксизма-ленинизма или чего-то похожего, в любом случае я подобное уже слышал, пусть и давно, и не хотел вспоминать.

Это тоже испытание для нормального человека, но я не перебивал. Это у меня тактика такая. Нужно быть терпеливым, даже если такой бред сумасшедшего тебе крайне противен. Терпение и смирение. Нужно уметь выслушать собеседника. Но всё-таки думал над её словами, и как бы вторым слоем свои мысли шли. Мне хотелось ей сказать, что не нужно брать кредиты, если не уверен, а нужно жить по средствам, рассчитывать на свои силы и ограничить потребление.

Наконец она закончила.

— Лаура, ты, как я понимаю, состоятельный человек. В любом случае небедный. Наверняка у тебя есть приличная собственность.

— Да, я вполне успешна, но я много училась, много работала. Точнее, я всю жизнь училась и всё, что у меня есть, заработала своим трудом.

— Я тоже. Но у меня есть акции, то есть я собственник некоторых активов, иной раз производственных мощностей.

— Ну и что?

— Я вырос в социалистическом государстве, настоящем, в таком, в котором все средства производства находились в государственной собственности. В том государстве существовало понятие личной собственности. Понимаешь? Не частной, а личной собственности. Был очень сильно ограниченный перечень того, что можно было иметь в личной собственности. Например, в личной собственности нельзя было иметь даже жилые помещения. Что скажешь?

— Это были перегибы русских коммунистов-ревизионистов во главе со Сталиным. Сейчас научная мысль о государстве и праве ушла далеко вперёд. Ты слышал что-то о таком понятии, как новый социализм?

— Слышал, но не вникал.