Рождение гигантов

— Что значит — тоже? А еще у кого? — Подумав, Пестель вдруг пустился в объяснения, согласно собственной версии. Ростик и забыл такую вот особенность у друга. — Когда мало мужиков осталось, мы на все девчоночьи перипетии смотрели сквозь пальцы. Оно и понятно, это согласуется с природой. Мужики, с точки зрения общества — менее ценный материал, потому что для восстановления популяции достаточно совсем немного... этих самых мужиков. И упустили момент, когда... Да, кажется, это называется точкой возврата, когда еще можно было бы восстановить привычные морально-брачные обычаи. И вот наши, так сказать, феминистки, которым, в общем, маловато досталось внимания и мужской энергии, пустились...

— Девицы всегда отказывали тем, кого не слишком уважают, или не любят, или когда просто имеется более знакомый и удобный вариант, — сказала Сонечка.

Рост вздохнул и отпил чаю.

— Да, пожалуй, они всегда нацелены на удобность партнера или мужа для себя... Хотя, нет, им нужен комфорт для всей семьи разом.

— В случае с Председателем это не сработало.

Росту даже не захотелось узнавать, что это за тетка такая, как ее зовут и знает ли Ростик ее лично. Скучная это была материя. И малозначимая. К тому же они и так ни с того ни с сего насплетничали больше желаемого. Не любил Ростик такие вот пересуды.

— Джордж, ты покажешь мне то место, откуда арматура из разрушенных пятиэтажек исчезла?

— Сегодня? — Получив утвердительный кивок, Пестель оживился. — Могу показать. Мы несколько кусков на исследования даже в Универ сволокли... Только, знаешь, мы и лабораторными средствами ничего нового не выяснили. Представь себе, вот была арматурная сталь впечатана в панели наших пятиэтажек, а потом... Растаяла. Словно бы ее кто-то очень аккуратно растворил. Следы ребристости арматурин остались, даже следы проволоки, которой строители их связывали, чтобы сваривать, тоже наблюдаются. Но и проволока эта, и, представь себе, ржавчина — все исчезло. — Он помолчал. — Испарилось без следа. Было — и нету ничего, только пустоты в цементе с отпечатками.

Ростик почему-то сразу представил себе эту картину. Наверное, потому, что Пестель так здорово и точно заметил исчезновение ржавчины, которая, что ни говори, а тоже состоит из металла.

— А в целых пятиэтажках?

— Кто же теперь, когда нет ни воды, ни электричества останется жить в этих доминах? Там упаришься только воду носить на этажи.

— Они все покинуты?

— К сожалению, брат, места для проживания хватает. — Пестель сокрушенно покачал головой. — Слишком много народу погибло в первые годы, слишком мало нас осталось.

Ростик отставил кружку, поднялся.

— Значит, покажешь.

— Ну, вообще-то, я собирался еще в Лагерь пурпурных заскочить, полюбоваться, как они на свой манер наладили выпуск молдвуна, но теперь... Как-нибудь в другой раз. У вас место для меня в гравилете найдется? А то я тут засиделся с тобой, и наши все уже уплыли.

— О чем речь?

* * *

Они нашли Ладу, которая, нахмурив брови, совершенно по-шоферски пинала сапогом по одному блину выделенной ей летающей лодочки. Микрал стоял рядом и ждал, когда его попросят сделать то же самое, только размашистей и сильнее.

— Ага, — буркнула Лада, в последнее время она часто бывала не в духе, в ней даже какая-то беспричинная грубость проскальзывала, — явились. Котел кочегарить?

Сверху, из какой-то надстройки на стене вокруг завода, сбежал Ромка с Фремом. Они неслись, как мальчишки, которые играют в футбол, но даже не запыхались при этом. Ромка спросил:

— Я нужен?

— Он тебе на аэродроме нужен, для твоей профилактики?

— Пускай здесь послужит, — отозвалась Лада, не оборачиваясь, — у Сонечки, почитай, и служивых не осталось, как только управляется, бедняга.

Вылетели минут через десять. Рост с сожалением подумал было, что так и не узнал, какие новости о Лагере способна ему сообщить Сонечка, которая в силу близости к постоянному месту обитания пленных пурпурных должна была знать о них больше всех, кроме, может быть, постоянно обитающих в этом самом Лагере стражников, которые давно, наверное, уже превратились просто в наблюдателей, не вмешивающихся в жизнь малопонятных и не склонных к лишним контактам с людьми губисков.

Потому, кажется, и не стал настаивать, чтобы Лада подождала его для этого разговора с Пушкаревой.

Лада по неизвестной причине продолжала злиться. Рост ее не слишком понимал, и, может быть, зря. Что-то такое с ней происходило, причем это касалось и его, не слишком сильно, не радикально, но все-таки... Он размышлял о том, что, возможно, это ошибка, но почему-то решил, что на эту ошибку Лада каким-то образом рассчитывает... Или надеется, что Ростик не станет ее слишком уж внимательно читать.

— Ты остановиться в городе где думаешь? — спросил Пестель, который своей нескладной и еще более худой, чем в юношеские годы, фигурой устроился сразу за креслами пилотов, в пушечной башенке.

— Как это? — удивился Ростик. — Дома, конечно.

— Не повезло тебе, — оповестил Жорка. — Таисия Васильевна опять укатила к своим любезным лошадям. У них сейчас сезон спаривания в полном разгаре.