Русь и Варяги

Этого еще мало; замена "наряда" на "порядок" это, так сказать, философская база норманизма. А есть еще фактическая; убедимся, что эту базу тоже создал перевод... В тексте летописи буквально сказано следующее: "И идоша за море къ варягомъ, к руси. Сице бо ся зваху тъи варязи русъ, яко се друзии зовутся свие, друзии оке урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си". А в переводе: "И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, вот так и эти прозывались"[119], Здесь совершено целых две подтасовки. Во-первых, современный смысл слова "норманны" вообще скандинавы. Между тем в средние века на Руси "урманами" называли конкретно норвежцев. Англяне, упомянутые в тексте, никак не могут быть жителями Англии, поскольку речь идет только о бассейне Балтики, это же совершенно очевидно. Англичане никогда "варягами" не назывались! Тогда как датчане назывались англами, и это именно их этноним перешел на Британские острова, вместе с волной колонизации в 5-7 вв. Короче говоря, в тексте летописи последовательно исключены все скандинавские народы датчане (англы), норвежцы (урмане), шведы (свей и готы). А в переводе нарочно сделано так, чтобы сохранялась двусмысленность, оставалось местечко еще для каких-то скандинавов, к которым, будто бы, и обратились словене. Очевидно, что принятый современный перевод текста о призвании варягов представляет собой не что иное, как подтасовку, призванную оправдать норманизм.

Так что нечего обвинять бедного летописца во всех смертных грехах и приписывать ему авторство норманистской концепции, как это иногда делается некоторыми современными историками. Вовсе не Повесть временных лет содержит норманизм, а ее перевод, сотворенный Д. С. Лихачевым и прочими "маститыми" деятелями нашей культуры...

До чего дошло норманическое источниковедение, хорошо видно на примере известного эпизода из "Северных писем" французского автора К. Мармье (1857 г.). Этот источник был введен в оборот еще в 1964 г., но за границей, в Канаде, эмигрантами Ю. Миролюбивым и С. Лесным[120]. Разумеется, по эту стороны границы он был встречен в научной среде глухой стеной молчания, которую не могли поколебать никакие "гласности" образца 1985-1991 гг. Между тем текст имеет самое прямое отношение к варяжскому вопросу... Первая публикация перевода этого источника была осуществлена писателем В. Чивилихиным в его известном эссе "Память". Вот этот перевод:

"Другая традиция Мекленбурга заслуживает упоминания, поскольку она связана с историей великой державы. В 8 веке нашей эры племенем ободритов управлял король по имени Годлав, отец трех юношей, одинаково сильных, смелых и жаждущих славы. Первый звался Рюриком, второй Сиваром, третий Труваром. Три брата, не имея подходящего случая испытать свою храбрость в мирном королевстве отца, решили отправиться на поиски сражений и приключений в другие земли. Они направились на восток и прославились в тех странах, через которые проходили. Всюду, где братья встречали угнетенного, они приходили ему на помощь, всюду, где вспыхивала война между правителями, братья пытались понять, какой из них прав, и принимали его сторону. После многих благих деяний и страшных боев братья, которыми восхищались и которых благ ославляли, пришли в Руссию. Народ этой страны страдал под бременем долгой тирании, против которой никто больше не осмеливался восстать. Три брата, тронутые его несчастьем, разбудили в нем усыпленное мужество, собрали войско, возглавили его и свергли власть угнетателей. Восстановив мир и порядок в стране, братья решили вернуться к своему старому отцу, но благодарный народ упросил их не уходить и занять место прежних королей. Тогда Рюрик получил Новгородское княжество, Сивар Псковское, Трувар Белозерское. Спустя некоторое время, поскольку младшие братья умерли, не оставив детей, Рюрик присоединил их княжества к своему и стал главой династии, которая царствовала до 1598 года"[121].

Вот оно перед нами искомое свидетельство о призвании варягов с той стороны. То самое свидетельство, отсутствие которого в скандинавской исторической традиции уже доказанный факт. Слабые следы исторической традиции сохранились именно в районе Мекленбурга, на бывших землях поморских славян-вендов, там, где и помещала исходную позицию варяжской династии русская историческая традиция. Заметим, что К. Мармье не имел никакого отношения к спору норманистов и антинорманистов, скорее всего, он не знал ни той, ни другой версии, потому что был далек от исторической науки вообще. Мармье был писателем и переводчиком, кстати, переводил на французский М. Ю. Лермонтова.