Русская жизнь-цитаты-01-08-сентября-2020

в Минске пропала Мария Колесникова.

Исчезла. Видимо арест. Члены координационного совета тоже не отвечают. Говорят, не могут найти еще троих. Видимо этот отбитый Александр Григорьевич, Майк и Ник в одном лице решил идти дальше. Невозможно привыкнуть, что нет совсем никаких границ, законов и правил. Он может все. И кажется, после того, что он понял- во всем этом беспределе его безоговорочно поддерживает Россия со своими бомбами и новичками, у него выросли крылья. Вчера он опробовал ноу-хау- вместо омоновцев людей, идущих с мирной акции, били отряды в балаклавах и штатском - силовики без опознавательных знаков, отмороженная гопота, врывались в рестораны, подстерегали..Ник передай Майку, что Александр Григорьевич е...нулся. Так и скажи

МАССОВОЕ НАСИЛИЕ В БЕЛАРУСИ И

«ГИБРИДНАЯ» ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ Новая волна массового насилия в Беларуси: после трехнедельной паузы вчера вечером возобновились массовые избиения и похищения граждан в беларусских городах. Новацией является то, что людей бьет не ОМОН, как 9 - 12 августа, а группы одетых в гражданское людей с резиновыми дубинками. Внешне это выглядит как операция некой анонимной мафии. То, что раньше считалось государством, теперь предпочитает действовать вне символических рамок 'государственного порядка'. Люди с дубинками в штатском не связаны ответственностью перед законом, нормами красного креста и проч. Они избивают всех, кто попадется под руку и в ком подозревают принадлежность к протестам, бьют витрины магазинов и кафе, хватают людей, затаскивают их в микроавтобусы без номеров, которые вот уже месяц ездят по беларусской столице. Такие же люди без формы похитили в центре Минска Марию Колесникову и увезли в неизвестном направлении. Возможно, это ответ на «тактику воды», применяемую протестующими. Омоновцам тяжело гонятся за ними в своем космическом обмундировании, их это выматывало в первые дни массовых избиений 9 – 12 августа. Впрочем, возможно, массовое переодевание 'сил правопорядка' в гражданское связано и с иными прагматическими обстоятельствами: например, прибытием новых контингентов, для которых просто нет формы в наличии (возможно, это российские наемники, знаменитый путинский 'резерв', или местная криминальная пехота). Так или иначе, это переодевание несет в себе и очевидный символизм. С одной стороны, эта анонимность выступает в качестве новой стилистики устрашения. Это люди, которые стоят вне всякого закона и выше него (ср. машины без номеров), люди в форме демонстративно 'прислуживают' людям без формы в Минске ('полиция на службе у мафии'). С другой стороны, в известном смысле сегодня это и правда не «правоохранители», а лишь бойцы «группировки Лукашенко», поскольку сам Лукашенко – в строгом смысле – не является законным президентом, но лишь лидером группировки, контролирующей казну и отдельные структуры насилия республики. Так или иначе, мы можем констатировать своеобразную экспансию «гибридности» в силовых и репрессивных практиках «славянских диктатур от Бреста до Владивостока». Российский оппозиционер Алексей Навальный также не был посажен в тюрьму или под домашний арест под надуманным предлогом, как это практиковалось раньше и как это делают конвенциональные авторитарные режимы, но был отравлен анонимными силами, за которыми, с одной стороны, легко угадываются некие отряды российской силовой бюрократии или структуры окологосударственного насилия, но за которые, в то же время, «государство» как бы не несет ответственности. Таким образом эти новые «гибридное насилие» и «гибридная государственность» становятся все более явной тенденцией институциональной эволюции пост-советских диктатур.

Региональные и местные выборы меньше