Русская жизнь-цитаты 08-14-Сентября-2020

похож путинизм? На стронизм. Так называли систему власти парагвайского диктатора Стресснера. Вот её характерные черты: - диктатура главы государства; - общественно-политическое доминирование правящей партии; - высокая политическая роль силовых структур;... - репрессивное подавление оппозиции; - государственный дирижизм в экономике - идеология национализм - тесное сращивание государственного аппарата, прежде всего военно-полицейского с теневой экономикой и организованным криминалитетом; - сохранение формальной многопартийности и выборов; - специфический точечный характер репрессивной политики (в период расцвета системы). При Стресснере, как и при Путине, государство представляло собой конгломерат криминальных группировок, руководимых высшими чиновниками и силовиками. Отличают путинизм от стронизма только откровенно империалистическая, агрессивная, аннексионистских внешняя политика и экономический застой (при стронизме парагвайская экономика долгое время росла). А вот финал у обеих систем будет одинаково печальный. Стресснера свергли, а памятники ему разрушили. Теперь они символизируют решимость парагвайцев не допустить повторения диктатуры. На этом искореженном памятнике бывшему диктатору написано: 'Больше никогда'. Тоже будет и с путинской системой - под прессом истории останутся только ее безобразные обломки.

Смотреть на то, во что

превращается российская школа, с учителями, погрязшими в навязанной бюрократии, бесконечной угрозой введения религиозного воспитания и требованием «растить патриотов» я больше не хочу и сыну не дам. Частные школы еще местами сохраняют неплохую атмосферу, но по сравнению с хорошими школами в Англии это все равно даже не 20, а 19 век. То, что я вижу в английской программе, несравнимо более современно, адекватно, эффективно. Да и networking, который здесь очевиден и включает детей из самых разных культур, в Москве не приветствуется и лишен разнообразия. В-четвертых, как метко сказал один мой знакомый – «это не мы уезжаем, это Россия из-под нас уезжает».

в России с каждым годом

становится все более душно. Не то, чтобы лично мы задыхались (мы могли себе позволить и внутреннюю эмиграцию), но общее ощущение спертости воздуха, висящего в воздухе угара, не оставляло. Это и устаревшие нормы выхлопа и выбросов. Это и новостные ленты (о, какое счастье больше не читать поток информации о том, кого еще посадили и с кем еще мы поссорились!), и уличные рекламные щиты («Парк Патриот», «ХY лет победы», «танковый биатлон» и пр.), и доносящиеся отголосками от знакомых или из ленты высказывания сановников, и ток-шоу, которые смотрит старшее поколение и так далее. Это вообще стандарты коммуникации (там, где в России пишут «предупреждаем о уголовной ответственности за неуплату налогов», в Англии написано «спасибо что вы платите налоги»). Это еще не ужас (вообще все пока достаточно мило, если не делать бизнес или политику), но это – запах будущего ужаса. Во-вторых, Россия все больше становится колонией (внутренней, если хотите), а Москва по мере того, как амбиции метрополии у неё все сильнее, всё больше напоминает столицу колонии – этакий Бомбей времен колониальной Индии. Это удобно, иногда роскошно и часто забавно, но никогда – всерьез. Всерьез – где-то в другом месте. В Москве можно либо зарабатывать с теми, кто у власти, либо им прислуживать – остальные виды бизнеса сравнительно с аналогами в других странах убыточны (что не мешает делать их с прибылью для себя, но так или иначе надо сбежать за границу, пока убытки, которые ты перевесил на государство или партнеров, не начали взыскивать).

Пропасть между народом и властью