Сагарис. Путь к трону

Как и ожидалось, нубиец немедленно бросился в бой, стремясь подавить девушку своим грозным видом, необычным оружием для Таврики и главное – массой. Он и впрямь на фоне стройной амазонки выглядел гигантом. Но Сагарис не оправдала его надежд. Немыслимо легким, изящным движением она пропустила Туау мимо, и его кхопеш врубился в мозаичный пол атриума, да с такой силой, что полетели искры. Такой прыти нубиец не ожидал. У него даже мелькнула надежда, что девушка просто боится его и избегает схватки. Приободрившись, он издал рев, похожий на львиный рык, – это был боевой клич его народа – и снова набросился на предполагаемую жертву. Но на этот раз его кхопеш встретился с топором Сагарис. Удар древним мечом был очень сильным, им можно было перерубить топорище, но металлические полоски не дали этого сделать.

Отбив удар нубийца, Сагарис провела молниеносную атаку, и лишь в последний момент Туау сумел защититься щитом. Что ему не сильно помогло. Щиты сражающихся не шли ни в какое сравнение с большими и прочными щитами легионеров. Они были сплетены из лозы и покрыты лишь бычьей кожей без единой металлической части – только железные заклепки. Такими щитами обычно вооружались отряды вспомогательных подразделений римской армии, набранные из иноземцев. Комплектование их производилось частью наймом, частью обязательной поставкой воинов. Эти солдаты не входили в состав легионов, они составляли отдельные отряды – ауксилии, которые делились на когорты. Это были в основном критские лучники, балеарские пращники, галльская и фракийская конницы.

Тяжелый германский топор проделал в щите нубийца дыру, и только мощные мускулистые руки Туау не позволили девушке лишить его этого средства защиты. Он отскочил на безопасное расстояние и впервые посмотрел на девушку с опасением. Такой прыти нубиец от нее не ждал. Но мужской гонор и ярость, которая вспыхнула в груди опытного бойца, затмили ему разум. Туау не стал сражаться по всем правилам боевого искусства, а снова набросился на Сагарис, как бык на красную тряпку.

Все дальнейшее произошло настолько быстро и неожиданно, что ни легат, ни Валерий не смогли уследить за движениями амазонки. От поразившего их дикого изумления они даже открыли рты.

Сагарис приняла рубящий удар кхопеша на верхнюю часть топорища, а затем, вместо того чтобы всего лишь парировать смертоносный выпад, она крутанулась на месте и, подцепив топором меч нубийца, невероятно резким и сильным движением вырвала его из рук Туау. Сверкнув в воздухе серебристым металлом хищно изогнутого клинка, словно выпрыгнувшая из морских глубин большая рыбина чешуей, кхопеш с металлическим звоном брякнулся о пол и отлетел к дальней стене.

Нубиец растерялся, наверное, впервые в жизни встретился с таким противником. Он не мог поверить в случившееся. С тупым недоумением Туау перевел взгляд на свою правую руку, которая только что крепко сжимала рукоять меча. Что он в этот момент подумал, трудно сказать, но, похоже, его переклинило. От столь нежданной напасти у него обмякли мышцы, он невольно опустил щит, и в этот момент Сагарис нанесла ему разящий удар – сбоку, обухом топора, который представлял собой трехгранный шип.

Туау рухнул, как подкошенный. Шип сокрушил ему ребра и достал до внутренностей с правой стороны. Удар был несмертельным, но очень опасным, так как из раны бурно хлынула кровь. Опытный врач мог легко остановить кровотечение, и жизнь нубийца была бы спасена, тем более что Сагарис не стала его добивать. Однако легат и Валерий думали иначе.

– Однако… – наконец молвил потрясенный Валерий.

– Да уж… Честно говоря, я не ожидал такого конца. – Легат потер глаза, словно пытаясь избавиться от наваждения.

– И что теперь? – полюбопытствовал Валерий.

Плавтий Сильван думал недолго.

– От этого раба теперь уже не будет никакого прока, – ответил он резко. – Лечить его нет смысла. – Он посмотрел на Сагарис, поднял правую руку на уровень плеча и большим пальцем показал вниз. – Добей его! – приказал легат.

Несмотря на свой скудный запас латинских слов, девушка поняла, что сказал правитель Мёзии. Она перевела взгляд на раненого нубийца и увидела умоляющее выражение на его черном лице. Туау понял, что смерть близка, и надеялся на милость победительницы.

В душе Сагарис словно что-то перевернулось. Ненависть к сопернику улетучилась и обратилась против надменных римлян. Ей совсем не улыбалась перспектива стать рабыней. А что может быть почетней для девы-воительницы, чем гибель в бою? Она бросила быстрый взгляд на охрану. Легионеры были не менее удивлены, чем легат и его гость, поэтому утратили на какой-то момент бдительность. Этим Сагарис и воспользовалась.

Она ворвалась в строй легионеров, как безумная фурия. Легко отбив направленные на нее копья, она нанесла несколько сокрушительных ударов, и два солдата получили ранения. Но большего сделать Сагарис не успела.