Сапфировая книга

Леди Бромптон снова была впереди и благодарила мистера Мерчанта и леди Лавинию за выступление. Потом — прежде чем мисс Фэрфакс успела снова подняться — она призвала приветствовать аплодисментами сегодняшнего почетного гостя, объездившего мир, окутанного тайнами, знаменитого графа Сен-Жермена.

— Он обещал мне, сыграть сегодня на своей скрипке, — сказала она, и лорд Бромптон приблизился со скрипичным футляром в руках, так быстро, насколько ему позволял его огромный живот.

Публика под воздействием пунша неистовствовала от восторга. Действительно, это была потрясная вечеринка!

Граф, улыбаясь, достал скрипку из футляра и стал настраивать.

— Я бы никогда не решился разочаровать вас, леди Бромптон, — сказал он мягким голосом. — Но мои старые пальцы уже не такие беглые, как в те времена, когда я при французском дворе играл дуэт с печально известным Джиакомо Казановой… И в последние дни меня слегка замучила подагра.

По залу прокатилось перешептывание и послышались вздохи.

— … Поэтому я хочу этим вечером передать скрипку в руки моего юного друга, — продолжил граф.

Гидеон выглядел немного испуганно и покачал головой. Но когда граф поднял бровь и сказал «Пожалуйста!», он взял инструмент и смычок, слегка поклонившись, и пошел к спинету.

Граф взял меня за руку.

— А мы присядем рядышком на диван и будем наслаждаться концертом, да? О, не надо дрожать. Садись, дитя мое. Ты не знаешь, что со вчерашнего дня мы с тобой — самые близкие друзья, ты и я. У нас был действительно очень, очень искренний разговор, и мы сумели преодолеть все наши разногласия.

Э-э-э?!

— Вчера днем? — повторила я.

— Если говорить о моем времени, — сказал граф. — Для тебя эта встреча — в будущем. — Он засмеялся. — Я люблю усложнять, ты заметила?

Ошеломленная, я уставилась на него. В этот момент Гидеон начал играть и я сразу забыла, о чем хотела спросить. Боже мой! Может быть, в этом был виноват пунш, но — вау! Со скрипкой он был очень сексапильным. Одно то, как он ее брал в руки и клал под подбородок! Ему ничего не надо было больше делать, я была уже покорена. Длинные ресницы бросали тень на его щеки, а когда он поднял смычок и провел им по струнам, волосы упали на лицо. Как только в воздухе возникли первые звуки, у меня почти остановилось дыхание — такими они были нежными, заставляющими таять, и внезапно мне захотелось плакать. До сих пор скрипки были в конце списка моих любимых инструментов, собственно, они мне нравились только в фильмах, для подчеркивания особых моментов. Но сейчас это было невероятно красиво, причем всё: горько-сладкая мелодия и юноша, извлекавший ее из инструмента. Все в зале слушали, затаив дыхание, а Гидеон играл, полностью погрузившись в музыку, как будто вокруг никого не было.

Я заметила, что плачу, только когда граф дотронулся до моей щеки и мягким движением пальцем вытер слезу. Я вздрогнула, испугавшись от неожиданности.

Он улыбнулся мне и в его темно-карих глазах я заметила теплый блеск.

— Ты не должна этого стыдиться, — сказал он тихо. — Если бы этого не было, я бы был очень разочарован.

Я сама удивилась, когда улыбнулась в ответ (правда! как я могла?! это же он меня душил!).

— Что это за мелодия? — спросила я.

Граф пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, что ее еще только сочинят.

Зал взорвался потрясающей овацией, когда Гидеон закончил. Он с улыбкой поклонился и успешно сумел избежать просьб исполнить что-то на «бис», но был менее успешен в отношение объятий прекрасной леди Лавинии. Она повисла на его руке, и у него не было выхода, кроме как притащить ее к нашему дивану.

— Разве он не потрясающий? — вскричала леди Лавиния. — Но когда я увидела эти руки, я знала, что они способны на что-то выдающееся!

— Могу поспорить, — пробормотала я.

Я бы с удовольствием встала с дивана, хотя бы для того, чтобы леди Лавиния не смотрела на меня сверху вниз, но я не могла. Алкоголь вывел из строя мои брюшные мышцы.

— Необыкновенный инструмент, маркиз, — сказал Гидеон графу и протянул ему скрипку.

— Страдивари. Сделанный мастером по моему заказу, — ответил граф мечтательным тоном. — Я бы хотел, чтобы ты ее получил, мой мальчик. Сегодняшний вечер — подходящий момент для праздничной передачи ее в твои руки.

Гидеон порозовел. От радости, как я предполагаю.

— Это… я не могу… — Он посмотрел в темные глаза графа, затем опустил взгляд и добавил: — Для меня это огромная честь, маркиз.

— Для меня это еще большая честь, — произнес граф серьезно.

— Надо же! — пробормотала я. Похоже, эти двое действительно питают нежные чувства друг к другу.

— А вы тоже так же музыкальны, как ваш сводный брат, мисс Грей? — спросила леди Лавиния.

Скорее всего нет. Но во всяком случае не менее музыкальна, чем ты, — подумала я.

— Я только люблю петь, — сказал я.

Гидеон бросил на меня предупреждающий взгляд.

— Петь! — воскликнула леди Лавиния. — Как я и наша дорогая мисс Фэрфакс.

— Нет, — сказала я решительно. — Я не могу петь так высоко, как мисс Фэрфакс — (я же не летучая мышь!) — и у меня нет такого объема легких, как у вас. Но я люблю петь.