Секрет мрачного подземелья

Они очень быстро замели все следы своего пребывания в доме и благополучно выбрались наружу. И припустились бегом.

– Стойте! – раздался вдруг чей-то голос.

Они замерли как вкопанные.

– Вы уже домой? – спросила подбежавшая Танька.

– Тьфу! Катастрофа! Ты что тут делаешь среди ночи? – напустился на нее Игорь. Ему сейчас было не до Таньки.

– Ну, что вы там нашли?

– Ничего! Ничего не нашли, просто они вернулись раньше времени, – соврал Петька. Он твердо решил не рассказывать девочке о том ужасе, который им открылся. – А вообще, Татьяна, больше мы с тобой никаких дел не имеем. Ты не держишь слово! Сколько раз ты нас обманывала, а?

– Я не обманывала, просто мне интересно!

– В нашем деле нельзя руководствоваться только своими интересами! – назидательно проговорил Игорь. – Но ты, видимо, просто еще мала, чтобы это понять. Ну, а раз так…

– Пошли, Таня, мы отведем тебя домой, но на этом все! – сурово сказал Петька.

– Ну, Петечка! Игорь! Я больше не буду!

– Ты сколько раз уже это обещала, а?

– Ну все! Что ты с ней церемонишься, Петька? Вот твой дом, и чтобы я о тебе больше не слышал. Кыш отсюда!

Тихонько всхлипнув, Танька кинулась к открытому окну и через мгновение исчезла из виду.

– Дура чертова! Болтается под ногами! – выругался Игорь.

Они вошли на террасу и буквально рухнули на диван.

– Петь, с этим надо что-то делать… Может, прямо сейчас пойдем…

– Куда?

– Туда! Попробуем их освободить… Это же ужас…

– Да, это ужас… Хуже мы пока ничего не видели… Только мы же не знаем, где это… Поганое поле большое… Ночью мы не найдем, да и вообще…

– Что?

– Там может быть система безопасности и при неумелом обращении все эти люди могут погибнуть.

– Значит…

– Значит, с утра мы едем в Москву, на Петровку!

– Может, позвоним?

– Сейчас ночь, неизвестно, на кого мы там напоремся, а утром уж кто-то из знакомых там будет, если не дядя Володя, то Вася Мурыжко или Лаптев…

– Кто это – Лаптев?

– Помнишь, я тебе рассказывал историю с коллекцией осликов у Лавриной бабки?

– Ну?

– Вот майор Лаптев тогда руководил операцией… Отличный мужик.

– А давай попробуем сейчас позвонить, вдруг кто-то из них там дежурит?

– Круз, я понимаю, этих людей ужасно жалко, но, ты сам пойми, ночью по телефону разве такое объяснишь? Да и впопыхах можно все только испортить.

– Может, ты и прав, но мне просто выть хочется… Своими бы руками придушил гадов!

– Да уж… Круз, но, значит, это не наркотики, это какое-то подпольное производство, вернее, подземное, и там… рабы! Крузик, это рабы!

– Петь, а что, если это не рабы?

– А кто же?

– Преступники, которые скрываются от закона.

– Преступники? – опешил Петька. – Которые заодно работают на Горлача? Нет, Крузик, это фигня. К тому же там, кажется, одни женщины…

– С чего ты взял?

– А с того, что мужики давно бы уже справились с этими сволочами! Да и та несчастная утопленница…

– Да, наверное… Петь, я что подумал, наверное, менты не сразу их освободят?

– Почему? Я думаю, сразу… Ну, может, день у них еще уйдет… А что, Круз?

– Понимаешь, они же там раздетые совсем, наверное, в одних халатах, им специально никакой одежды, видимо, не давали, может, мы, пока менты чухаться будут, что-то для этих несчастных соберем, хоть на первое время, ну юбки там, кофты? У всех наших, наверное, что-то найдется, и еще… у нас ведь есть общие деньги, надо будет им отдать, а? Как ты считаешь?

Петька был до слез растроган. Да, Круз – настоящий человек. У Петьки даже комок подступил к горлу.

– Конечно, Круз, завтра с утра Ольге звякнем, а она пусть с Лаврей свяжется… Ты, Круз… Одним словом, я жутко рад, что ты мой друг!

И он хлопнул Игоря по плечу.

– Да ладно тебе, – смутился Игорь. – Ты спать хочешь?

– Ни чуточки! Я хочу скорее в Москву попасть!

– Петь, а они не насторожатся, если мы на работу не явимся?

Петька задумался.

– Ну, не должны вообще-то. С какой стати? Мы же никуда не лезли, тихо делали свое дело, лишних вопросов не задавали… Они просто решат, что мы проспали…

Между тем Иван Борисович и Матвей Григорьевич вернулись на дачу. Настроение у Горлача было отличное, он выиграл довольно большую сумму. Полубояринов же, наоборот, проиграл. И, соответственно, был недоволен. Они зажгли свет в комнате. Горлач привычно подошел к картине, открыл тайник и включил монитор.

– Ну чего? – зевая, спросил Матвей Григорьевич.

– Да ничего, порядок!

– Слава богу. А то у меня что-то нехорошие предчувствия, Ваня.

– Да что ты, как старая баба, заладил про предчувствия?

– Ваня, ты ж не забывай все-таки, ты под подозрением. И менты могут докопаться.

– Менты? Дурак ты, Матюша! У них улик нету. Подозрение, ничем не подкрепленное, – фикция, пустой звук! Да и вообще… Дело скоро прекратится, самоубийством посчитают, я знаю…

– Ты там заплатил, что ли?

– Я им давно плачу, чтобы спокойно жить… Независимо…

– А это не может их на подозрения навести?

– Да ты что! Я же челнок, ты забыл? А челноку всегда лучше дружить с милицией!

– Ваня, глянь, это твоя расческа? – вдруг спросил Полубояринов.

– Расческа? Где?

– Вон, на полу валяется?

Горлач увидел на полу маленькую коричневую расческу.

– Нет, не моя!

– Откуда же она тут?