Семь сестер

– А потом начался подростковый возраст. Это были самые трудные годы. Мы с мужем уже отчаялись увидеть, чтобы наша дочь стала наконец относиться с должным уважением к старшим, не важно, кто перед нею, ее родители или те люди, с которыми ей приходилось иметь дело. Но главная трагедия заключалась в том, что при всех своих изъянах она была очень незаурядной, способной девочкой, о чем твердили в один голос все ее учителя. Ее IQ был гораздо выше среднего еще в начальных классах школы. За последние несколько лет медицина серьезно продвинулась в том, что связано со всякими умственными и душевными отклонениями. Врачи и психиатры стали более тщательно анализировать все симптомы. Я и сама читала множество статей, в которых описывается синдром Аспергера. Слышала о таком?

– Да, слышала.

– Так вот, люди, страдающие этим синдромом, почти всегда имеют высокий интеллект, но у них возникают серьезные проблемы в том, что касается социального взаимодействия с другими людьми. Они не испытывают к людям ни жалости, ни сочувствия. И это еще самое лучшее из того, что я могу сказать про твою мать. Впрочем, мать Яры, Лоен, всегда говорила мне, что Кристина напоминает ей мою бабушку Луизу, которую я совсем не помню. Она умерла, когда мне не было еще и двух лет, почти одновременно с мамой.

– Да, Яра рассказывала мне.

– Трудно сказать, в чем причина. Генетического ли она свойства, есть ли тут элемент наследственности или это просто синдром… Или и то, и другое вместе взятое. Но как бы то ни было, а Кристина стала неуправляемой, с ней невозможно было сладить, найти общий язык. Никто из специалистов, к которым мы обращались, не мог посоветовать нам ничего дельного. – Беатрис сокрушенно покачала головой. – Когда дочери исполнилось шестнадцать лет, она стала постоянно отлучаться из дома, коротала время во всяких убогих забегаловках и барах, связалась с дурной компанией. А в Рио, как ты понимаешь, это крайне опасно, тем более полвека тому назад. Несколько раз домой ее доставляла полиция, пьяную и в самом непотребном виде. Ей даже угрожали судебным преследованием за распитие спиртного в несовершеннолетнем возрасте. Угрозы полиции возымели свое действие, и на какое-то время она немного успокоилась. Но потом нам сообщили, что Кристина перестала посещать школу. А вместо школы встречается со своими приятелями и подружками, многие из которых жили в фавеле. Вот и она торчала там вместе с ними целыми днями.

Беатрис замолчала на какое-то время, уставившись в окно на горы, возвышающиеся на горизонте. Потом снова повернулась ко мне:

– В конце концов из школы ее исключили. У них просто не было иного выхода. Ее поймали с бутылкой рома, которым она щедро угощала других девочек. И те все явились на занятия в пьяном виде. Какое-то время мы с мужем нанимали ей репетиторов, чтобы она, по крайней мере, хотя бы сдала выпускные экзамены. Да и присматривать за ней дома было проще. Порой мы даже были вынуждены запирать дочь на ключ, чтобы она не убежала на ночь глядя к своим дружкам. Можешь себе представить, сколь велика была ее ярость в этих случаях и какие скандалы она нам тут закатывала. К несчастью, ей всегда удавалось каким-то образом улизнуть из дома. Короче говоря, мы полностью утратили над ней контроль. Дорогая, подай мне воды, если можно. От столь долгого разговора у меня пересохло во рту.

– Сейчас, – метнулсь я к тумбочке, взяла стакан с водой и соломинку и подала ей. Я заметила, как сильно дрожат у нее руки, она с трудом ухватилась за стакан. Тогда я поднесла соломинку к ее рту и держала так, пока она пила воду.

– Спасибо, – поблагодарила она меня и снова бросила на меня вопросительный взгляд. Ее зеленые глаза были полны скорби. – Уверена, что хочешь слушать и дальше, Майя?

– Да, – коротко ответила я, забирая у нее кружку. Потом я снова уселась на свой стул.