Семьи.net

«Увертываясь от хлещущих веток, они бросились в лес, заметались меж деревьев и, наконец вырвавшись из тьмы на поляну, застыли как вкопанные. Лалли-2, с обгоревшей вонючей поролоновой подушкой под мышкой и с включенным транзистором в кармане, сидел перед ними на валуне и держал во рту палец. Они, может, и отлупили бы его за милую душу, но Коттон запретил им подходить — он сам поговорит с Лалли-2. С этими словами Коттон приблизился к валуну.

— Привет! — кивнул Коттон».

— Привет, — сказал детский голос за спиной у отца Палладия.

От неожиданности поп выронил книжку из рук.

2

Стриженый конопатый мальчишка, одетый в оливковую униформу с нашивкой в виде сложной многолучевой звезды на рукаве, держал в руках оружие. В нем отец Палладий слабо разбирался, едва-едва помнил школьные уроки начальной военной подготовки, но на тогдашний автомат Калашникова это было слабо похоже. Короткое, угловатое, с виду из пластика… Кто и зачем дает детям такое?! Или он игрушечный?

— Ты кто? — спросил мальчишка, настороженно глядя на попа.

Поднимая шевелящую страницами на ветру книгу, отец Палладий прикинул, как выглядит со стороны. Старичок в камуфляжной одежде, с длинной седой бородой и редкими волосами, забранными в хвостик, с тяжелым наперсным крестом на толстой цепочке…

— Священник.

— Кто?

«В самом деле, откуда ему теперь знать про священников», — подумал отец Палладий.

— Старик. Живу здесь один… А ты откуда взялся?

— Из леса, — сказал мальчишка и повесил автомат на плечо.

— Из леса?! Вы что, в поход пошли? Или с родителями отдыхаете? Потерялся?

Поп понимал, что говорит много и часто, вот что значит — давно без собеседника, с кошкой Анжеликой особо не подискутируешь…

— С родителями? — недоуменно переспросил мальчишка.

— Извини, я не знал, — смутился поп.

Детдомовский, наверное. Вывезли в «Зарницу» поиграть, или какие у них теперь могут быть игры военные…

— Я из лагеря, — продолжал мальчишка. — Вон там он, лагерь…

Махнул рукой куда-то в сторону озера.

— Я два дня шел, в лесу ночевал.

— Ты что же, убежал? — осторожно спросил отец Палладий.

— Ну. Я на посту стоял и свалил.

— А почему?

— Надоело. Ш-шит… У меня там враги были, короче… И еще воспитателя обозвал…

— И куда идешь?

Мальчишка длинно, прерывисто вздохнул и пожал плечами.

— Не знаю…

— Да что это я?! — всполошился поп. — Ты ж небось голодный! Сейчас уху поставлю вариться. А ты вон, пойди на огород да сорви помидоров, которые поспелее, да зелени всякой хороший пучок…

Мальчишка недоверчиво посмотрел на попа, повернулся и пошел к огороду.

…Добыв кресалом огонь, отец Палладий поставил на него закопченную кастрюлю с обломанными ушками, вместо которых приспособил проволочные петли. Пока вода закипала, почистил рыбешек, побросал туда, посолил. Соли оставалось совсем мало, едва полпачки, и где взять еще — отец Палладий не ведал, потому давно уже тратил ее бережливо и часто ел несоленое, привыкая. Но сейчас экономить он не хотел, и потому сыпанул в кастрюлю несколько горошин черного перца — тоже неприкосновенный запас.

В дом вошел мальчишка, положил на стол четыре помидора и букетик укропа пополам с петрушкой. Постоял, глядя на булькающее варево, повесил свой автомат на гвоздик рядом с выцветшим старым календарем за 2018 год с эмблемой чемпионата мира по футболу.

— Настоящий? — спросил поп, помешивая уху длинной деревянной ложкой, самолично вырезанной из липы.

— Травматический. Настоящие в таком лагере нельзя, это только у старших потом…

— А тебе-то сколько лет?

— Двенадцать.

— А звать тебя как?

— Роланд.

— Странное имя, — покачал головой поп. — А я — отец Палладий.

— Странное имя, — парировал мальчишка. — А почему отец?!

— Я же говорил, я — священник… Хотя это никакого значения уже не имеет, так что ты прав. Можешь меня звать просто дядя Палладий. Или дед.

— Дед… А я один раз видел отца, — сообщил Роланд, принюхиваясь к рыбному аромату.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, отца. В смысле, когда семья. Отец, матерь… или мать?.. У нас в поселке была. Раньше больше было, но потом ювеналы приехали, ликвидировали, а эти как-то остались. К ним даже журналисты из Евросоюза приезжали, сюжеты снимать. Может, для того и оставили — ну типа круто, когда такое, ни у кого же почти нету…

Под ногами завертелась невесть откуда взявшаяся кошка Анжелика, дергая попа когтями за штанину. Отмахнувшись от кошки ложкой, отец Палладий уточнил:

— На весь поселок — всего одна семья?!

— Ну да. Отменили же.

— Кого отменили?

— Семьи. Общественное воспитание. У нас даже предмет такой есть… скучный, шит… Ты тут что, без ньюс-линии живешь?