Сердце Хрустальной Принцессы

Из-за этого постоянного шума, который издавали духи вещей, она никак не могла сосредоточиться на учебе. Один раз не выдержала и закричала вслух, чтобы они все замолчали. Над ней смеялся весь класс, ее начали дразнить, и находиться в школе стало совсем невыносимо.

Доев пирожное до последней крошки, Ки подошла к раковине. Струя хлынувшей из крана воды лизнула тарелку, и за мгновение вычистила ее до блеска. Духи – как природные, так и материальные, могут быть очень послушными, если найти с ними общий язык.

И если с последними у Ки никак не получалось договориться, то многоликой природной стихии она явно нравилась. Ки никогда не обжигалась, ледяной ветер никогда не хлестал ее по щекам. А в тот раз, когда она по вине глупого сводного братца, оставившего ее без присмотра, чуть не утонула, именно стихия ее и спасла. Когда она ушла под воду, обеспокоенная волна подхватила ее, выдернула с глубины, запеленав в водяной кокон, и выплюнула на берег. И никто так и не узнал, что она была в шаге от беды. А жаловаться Ки не любила.

Убравшись на кухне, она направилась в комнату, которая раньше принадлежала ее бабушке. Когда Ки была малышкой и еще не знала о том, что отличает ее от других людей, ей всегда нравилось здесь находиться. Теперь она понимала, почему. Бабушкины вещи будто бы впитали частичку ее души и сами были теплыми и добродушными. Ки знала – у хороших людей и вещи никогда не бывают злыми.

«Вернулась, Ки вернулась!», – пораженно зашептала кровать. Зеркало подмигнуло ей, книги приветливо зашелестели страницами. Стало уютно и тепло на душе.

Растянувшись на кровати, Ки улыбнулась.

Она дома.

Глава первая. Время перемен

Первый день в школе стал первым испытанием для Ки.

– А у нас новая ученица! Ее зовут Джессика, – нарочито веселым голосом сказал мистер Пип.

Ки не понравился его голос. Ей никогда не нравилось притворство. Зачем притворяться, если можно говорить то, что думаешь, и делать то, что захочешь?

Но еще больше ей не понравилось другое.

– Вы ошиблись. Меня зовут Ки, а не Джессика, – строго поправила она.

– Хорошо, – растерялся мистер Пип. – Ки так Ки.

– Ки – это кикимора, что ли? – рассмеялась девочка за первой партой. Красивая, но неприятная – не снаружи, внутри.

– Ки – это Ки, – сказала она. – Ты слишком глупая, если не понимаешь таких очевидных вещей.

Мистер Пип подавился кашлем – зато хоть приклеенная к лицу улыбка сползла. Белокурая девочка побелела и пронзила ее злым взглядом. Ки спокойно направилась вперед, чтобы занять единственное свободное место в классе. Когда она села, черноволосый парень за партой слева повернулся к ней, выставляя растопыренную пятерню:

– Дай пять! Викторию давно надо было на место поставить. Слишком много о себе воображает.

– Ничего я тебе не дам, – растерялась Ки, на всякий случай покрепче обнимая рюкзачок. – Ты что, вымогатель?

– Тебе что, никогда пять не давали? – изумленно отозвался кареглазый. Руку опустил и, бросив на нее еще один косой взгляд, уткнулся взглядом в доску.

«Дать пять», – мысленно запоминала Ки, вынимая из рюкзака тетрадь и учебник.

Урок был скучным, мистер Пип – тоже, ученики оглядывались на нее и перешептывались. Ки долго смотрела на того самого парня с пятерней, увлеченно грызущего ручку. Знала, что не должна вмешиваться – мама настойчиво попросила ее «постараться не говорить людям всяческих странностей», но все-таки не удержалась.

Шикнула ему. Он обернулся.

– Твоей ручке не нравится, когда ее грызут.

Он фыркнул и снова повернулся к доске. Ки нахмурилась.

– Я серьезно! Ей неприятно. И больно – ну, не в прямом смысле, но… Вот тебе бы понравилось, если бы тебя грызли?

Черноволосый задумался – наверное, представлял.

– Думаю, вряд ли.

– Ну так вот! – возмущенно сказала Ки.

Он вздохнул, отвел от рта ручку. Теперь крутил ее между пальцев, и у нее явно кружилась голова, но так всяко было лучше. Наклонившись к проходу, чтобы оказаться поближе к Ки, черноволосый шепнул:

– Ты странная. – Непонятно было, одобряет он это или осуждает.

– Знаю, мне часто это говорят.

– И имя у тебя странное.

– Вот и неправда! – снова возмутилась Ки.

Мистер Пип оглянулся на нее, но она и ухом не повела. Все равно ясно, что и в этой школе она надолго не задержится. Как и в любой другой.

– Вот и правда. Я – Финн, и это самое нормальное имя из всех возможных.

– Филин.

– Нет, Финн, – терпеливо повторил он.

– Но ты похож на Филина. Ты взъерошенный и глаза у тебя умные. Я буду звать тебя Филин.

Финн во все глаза уставился на Ки.

– Ты всегда такая упрямая?

– Да, я же заставила всех называть меня Ки.

Он заинтересованно прищурился.

– Ага, так я и знал – это ненастоящее твое имя.

– Очень даже настоящее! – вскипела Ки. – Именно потому меня так и называют. Мама просто не такая, как я. Многого не чувствует, вот и назвала меня дурацким именем Джессика. А я выбрала из него только те буквы, которые мне подходили.

– Хм. А я бы выбрал… – Филин, кажется, всерьез раздумывал над метаморфозой ее имени. – Я бы выбрал Кис. Такое же мягкое, странное и пушистое.

– Пушистое? – опешила она.