Серебряный вариант

– Явки найдутся, Мердоку, несомненно, потребуется где-то и что-то передать мне. Пусть и думает. А вот нам с тобой, кроме явок, нужны и связные. Хорошо бы найти двух верных парней, которые не обманут и не продадут.

И тут я вспоминаю двух студентов из Сильвервилля. Пит и Луи! Пожалуй, единственные, на кого мы могли бы рассчитывать.

6. В «берлоге» Мердока

Мы ехали верхом в Вудвилль – речной порт в центре рыбных промыслов «Веррье и сыновья». Нам предлагали сенаторскую карету, но мы отказались: верхом удобнее и легче, не нужно трястись по ухабам на лесной дороге. Из Вудвилля в Город мы уже поедем по железной дороге.

Сенатор выехал на несколько дней раньше. Документы он нам выдал, скрепив их своей подписью и личной сенаторской печатью. Я именовался советником канцелярии Стила, а Мартин – прикомандированным ко мне сотрудником для поручений. Перебросить Мартина в газету Мердока я еще сумею, пока же полученные документы дают нам право на существование в Городе.

Днем мы ехали без приключений, никого не встретив, ни пешего, ни конного, ни кареты, а к вечеру, когда стемнело – темнеет здесь после шести даже летом, – развели костер на придорожной полянке. Сухие сучья трещат, разгораясь, головешки алеют, как раскаленное железо в кузнице, дым столбом подымается за кроны деревьев к черному небу – ветра нет, и сквозь тучи не видно звезд.

– Ни на Стила, ни на Мердока я работать не буду, – говорю я. – Один – либерал, другой – авантюрист. Мне нужны настоящие люди вроде Стила-отца или Фляша.

– А они есть?

– Наверняка.

– Я не коммунист, Юри, и помогать им не собираюсь.

– Мы призваны сюда не помогать – так я по крайней мере думаю, – а посмотреть, как развивается здешнее общество. А что думает об этом народ, лучше узнать у Донована. Полагаю, он судит вернее других.

– Кто это – Донован? – спрашивает Мартин, как я недавно спросил у Стила.

Я объясняю.

– Надеюсь, мы не будем здесь устраивать вторую революцию? – усмехается Мартин.

– Не будем. Но мы будем работать на тех и для тех, кто нам ближе по духу.

– А Стил тебя не устраивает?

– Стил – крупный землевладелец, помещик – по-русски, он так же далек от бедняка, как твои рокфеллеры и морганы.

– Допустим.

– Так подбрось сучьев в костер, а то он уже гаснет.

Из темноты леса совсем близко доносится насмешливый голос:

– Как ни приятно погреться у костра, джентльмены, вам все же придется его погасить.

К костру из-за деревьев выходят пятеро или шестеро мужчин – от неожиданности я не сосчитал сколько – в широкополых соломенных и фетровых шляпах, с черными платками на лицах, до глаз, и с автоматами, нацеленными прямо на нас. Один из них, длиннорукий верзила, приблизившись, командует:

– Руки!

– Мы без оружия, мистер, можете обыскать, – говорит Мартин.

Верзила оглядывается на стоящего чуть позади коренастого крепыша-коротышку:

– Обыщи!

Мы встаем, и крепыш профессионально ощупывает наши карманы.

– Ничего у них нет. Чек.

– Мсье Ано и мистер Мартин, не так ли? – спрашивает верзила, по-прежнему держа палец на спусковом крючке.

Я успеваю разглядеть только высокие фермерские штиблеты, голубую застиранную рубаху и широкую, расшитую золотыми блестками повязку на рукаве. «Галун!»

– Поедете с нами.

– Куда? – рискует спросить Мартин.

– Куда надо.

Мы едем по тому же проселку, теперь уже в сопровождении вооруженных всадников. По бокам у меня – верзила в сомбреро и обыскивавший нас крепыш-коротышка. Мартин едет сзади с таким же «эскортом». Верзила вдруг останавливается, снимает платок с лица и закуривает.

– Узнал меня, стрелок?

– По голосу.

– Метко стреляешь. Если бы не хозяин, мы бы еще пощелкали. А то мне даже пришлось за разбитую бутылку платить.

– Могу отдать, друг Пасква.

– Запомнил, значит? И я запомнил.

– Тем лучше, – говорю я, – пригодится на будущее.

Куда и зачем нас везут? Ограбить? У нас ничего ценного с собой нет, кроме нескольких сот франков наличными. Отнять их они могли бы и на полянке у костра. Убить? Но и убить можно было там же, ведь лесная дорога темна и пустынна. После того, как я узнал верзилу из «Веселого петуха» в Сильвервилле, все больше убеждаюсь, что мы нужны не ему. Похоже, его хозяин Тур Мердок где-то поблизости…

На развилке поворачиваем влево. Еще полчаса – и мы останавливаемся у ворот забора, уходящего в глубину леса. В сутках здесь восемнадцать часов, и ночь, недавно начавшаяся, уже тает в предрассветном тумане. Забор отлично виден: высокий, из толстых, почти четырехметровых, бревен, совсем как у Стила пятьдесят лет назад. Тяжелые ворота нудно скрипят. По мощенной камнем дороге мы подъезжаем к небольшой бревенчатой даче, покрытой толстым слоем спрессованного и высушенного тростника. Нас никто не встречает. Пасква, толкнув незапертую дверь, пропускает меня и Мартина вперед в сени, а затем в комнату с огромным камином, в котором горят целые бревна. Этот огонь и является единственным освещением комнаты, где несколько человек за непокрытым деревянным столом играют в карты.

Пасква проходит в дверь, едва заметную в глубине комнаты, и тотчас же возвращается.

– Ано может войти, а Мартин пока останется здесь.