Сергей Иосифович Гессен

Кризис либерализма, по мнению автора, вызван упадком веры в объективность истины, духовных ценностей; в его основе лежат кризис науки и упадок нравственности. Эмпириокритицизм, прагматизм, исторический материализм и различные течения «философии жизни» развеяли трансцендентальный смысл истины, свели ее к обычному «инструменту жизни» – биологической или социальной, индивидуальной или коллективной, но всегда находящейся в зависимости от практических нужд человека. Конечно, возможность показать укорененность мысли в реальной жизни была бесспорным познавательным достоинством этих теорий, но цена за отказ от истины – релятивизм и субъективизм – была слишком высока. Практически она деструктировала нравственность и культуру. Так, Гессен ставит вопрос: как преодолеть релятивизм и культурно-нравственный кризис, не возвращаясь при этом к наивному догматизму, как преодолеть политический кризис без обращения к рационалистическим иллюзиям классического либерализма?

В первой главе книги Гессен представил оригинальное решение проблемы. Он воспринял у В. Дильтея его типологию мировоззрения (Weltanschauung), но в модифицированной, историзированной форме; он определял призвание философии как преодоление ее мировоззренческих основ чрез стремление к объективности и универсальности. Мировоззрение, то есть предсознательное единство образа мира, ценностных суждений и волевых импульсов, основывается, по Гессену, на личности и экзистенциально-исторической ситуации своих носителей; оно связывает философию с жизнью. Но «укоренение философии в жизни» – лишь одна из функций мировоззрения. Другая его функция состоит в постоянном стремлении преодолеть зависимость личности от экзистенциально-исторических условий, трансцендировать себя в универсальной и объективной философии. Всякая подлинная философия рождается в диалектической напряженности между экзистенциальной укорененностью и стремлением к сверхэкзистенциальной, трансцендентальной истине. Философский поиск всеобщего смысла лежит в диалектике внутренней жизни мировоззрений, стремящихся к преодолению своей собственной ограниченности, уходящих от угрозы своей дегенерации в закоснелом «идеологическом представлении». Итак, перед мировоззрением существуют две опасности: оно может выродиться в «идеологию» и, во-вторых, стать мертвым «нейтральным» знанием, карикатурой на универсальность.

Конфликт историзма с верой в объективные сверхисторические ценности Гессен пытается разрешить следующим образом. История творит традицию, размышляет он в «Основах педагогики»; но наследование прошлого было бы невозможно, сводись человеческое существование лишь к чистой истории[16]. Само явление традиции могло возникнуть только потому, что человечество на протяжении всей истории стремится к разрешению сверхвременных «целей-задач». История, таким образом, становится возможна лишь в рамках культуры. Личность индивида может формироваться только в его стремлении к реализации ценностей. Релятивизм же фактически отрицает историю, историческую преемственность. Культурные ценности невозможно полностью реализовать в исторически существующих культурах, но это не означает, что их объективность иллюзорна; недостижимость ценностей есть скорее следствие их неисчерпаемости, их «бесконечного вырастания над всем конечным миром». Культура вырастает из истории, но история в то же время трансцендирует себя в культуре. Поэтому истинно исторической является только та человеческая деятельность, которая так или иначе реализует вневременную ценность-задание.

В своих стремлениях преодолеть кризис культуры Гессен пользовался особым видом диалектического метода. Для Гессена диалектика была средством согласовать концепцию мировоззрения как жизненного источника философской рефлексии с гуссерлианской теорией универсалистской миссии философии: она позволяла ему видеть преемственность и постоянство в исторических переменах, отражение абсолютных ценностей в сфере относительного.