Шаги в глубину

Только это вы хрен успеете.

Я всем телом подалась назад — это как гребля, когда рвешь спину, не видя, куда плывешь, когда чувствуешь русло, когда опыт за тебя, — и впервые против тебя все остальное. Толчок — и я в стартовом пространстве, а прямо перед лицом разворачивается башня зенитного скорчера.

А еще в канале висит готовый к старту крейсер, который еще ничего не знает.

В животе уже очень горячо. Достаточно горячо, чтобы управлять телом так, как надо. А надо — «чакру Фролова». Я рванулась вперед, пропуская первый залп зенитки левее — мимо, дружочек, и прощай девятый наблюдательный пост. По курсу был крейсер, старый добрый мультикласс, а значит, — неповоротливая дура.

Ствол зенитки плюнул еще раз, и я пропустила его залп в кульбите.

Если вам кто-то скажет, что обратный кульбит с радиусом в свой корабль — это невозможно, посмотрите эту запись, вам понравится. Можете сказать, что это монтаж.

А мне плевать: я на свободе.

Скорчер проделал огромную дыру в дюзах крейсера, и я, вернувшись из петли, прошла сквозь нее. Ноги свело судорогой, но передо мной горели звезды. И побоку перехватчики: я от всех уйду.

«Ты отличный капитан, Алекса».

«Тиморифор» кувырками уходил от наружных батарей и вскоре оказался в недосягаемости для них.

Теперь пришла пора поболеть голове.

«Астрид, подмодуль расчета прыжка».

«Куда, Алекса?»

К фронтиру, куда же еще. Подальше от звезд — новых, бывших, будущих и черных. Подальше от планет, подальше от людей и иже с ними… Карта зоны стремительно теряла возможные точки выхода из прыжка, я отметала их сотнями, за мной увязались перехватчики и даже один инквизитор, но меня это не гребло.

У меня голова болела.

«А-а, плевать. Да святится случайность».

Я пылала, тело готовилось исчезнуть, утонуть в изнанке космоса. Страшно. Как всегда страшно. На этом сгорали тысячи новичков, уходивших в прыжок. «Бои-иш-шься?»— шепчет изнанка. Она чует этот страх, чует все возможные ошибки и делает их все реальными.

Это ведь, чтоб ее, изнанка.

Я отстрелила мультипликаторы и прыгнула. Сейчас в изнанку ушли сотни три векторов, и у всех моя подпись: «С любовью, Александра Кальтенборн-Люэ». Меня несло, утаскивало в исподнее космоса, я хохотала, как идиотка, и это было восхитительно, это не шло ни в какое сравнение с погоней за дичью, с поцелуем того болвана, с первым удачным пуском.

«Свободна!»

Их градары меня теряют, градары сходят с ума от свистопляски мультипликаторов, борткомпьютеры греются, капитанов корежит мигрень, а я хохочу, уходя в изнанку этого великолепного, восхитительного, свободного космоса.

И они ничего этого не видят.

«Невидима и свободна!»

Глава вторая

Я ковырялась в схемах компьютера и жевала сухой кофесинт. Это так забавно — просто поставить градар на оповещение, грызть какую-то ерунду и болтать ногами, затыкивая тестером схемы.

— Три нановольта, Алекса.

— А здесь?

— Три четыреста двадцать три нановольта.

У Астрид тоже началась депрессия. Виртуальный интеллект оказался не готов к дезертирству, и теперь эта недо-личность с именем моей мамы пыталась оправиться от шока. Я всерьез подозревала, что логические схемы она пожгла себе сама: я так иногда себе лишний миллиметр ногтя отхватывала, когда жизнь не ладилась.

«Интересно, как определяют пол виртуальным интеллектам? Не верю, что случайно».

Я откусила от палочки еще коричневой горечи и вздохнула. Все это было не по-настоящему. Пустое заговаривание совести: думай о чем-то, Алекса, и не думай, что ты натворила.

«А, собственно, что здесь такого? Хотела чистую файловую систему? Так вот она».

Из трущоб люди выбиваются в космос наемниками, матросами на мультиклассы, пушечным мясом, донорами — да кем угодно. Они вкалывают годами, чтобы накопить на свое дело, чтобы купить членство в корпорации и начать наконец зарабатывать деньги. Жалкие посудины новичков сразу же берут на прицел пираты, рэкет, они копаются в самых захудалых системах, не высовывая носа, не мечтая о профсоюзах и в конце концов выясняют, что свобода в космосе — это такая же чушь, как и свобода на планете. Только там тебя порежут на органы по плану, а здесь — по чистой случайности.

А вот я — я другое дело. Я вольный стрелок на быстром и мощном корабле, я пилот-сингл-класса, у меня есть грузовой трюм, я в курсе расценок и немного — межсистемной политики, я много знаю о контрабанде и способах ее перехвата. Отформатировать цифровые подписи и метки корабля, приказать Астрид слегка изменить дизайн — и можно брать неплохие заказы. Я пожевала палочку, обнаружила во рту кусок обертки и выползла из серверного блока поплеваться.

— Астрид, все. Заливай схемы рабочей жидкостью и больше так не делай.

— Принято, Алекса.

Вторую палочку я залила кипятком и пошла в каюту.