Если принять во внимание, что мистер Шерлок Холмс деятельно занимался практикой в течение двадцати трех лет, и что семнадцать из них мне было разрешено работать вместе с ним и вести запись его работ, станет ясно, что в моем распоряжении множество материалов. И задачей для меня было всегда не найти, а выбрать эти материалы. На полке – длинный ряд годичных отчетов, ящики – полны документов. Все это ценности для желающего не только изучать преступления, но и общественные скандалы. Что касается этих последних,
Было бы нелепо предполагать, что каждый из представлявшихся случаев давал Холмсу возможность выказать его удивительный дар наблюдательности, который я старался выдвинуть в этих записках. Иногда ему требовалось много усилий, чтобы сорвать плод, иной раз плод сам падал к нему на колени. Но самые ужасные человеческие трагедии часто скрывались в таких делах, которые давали Холмсу меньше возможностей проявить свой талант. Один из таких случаев я и хочу теперь рассказать. Я только слегка изменил имена и названия местностей, но все факты верны.
Однажды в предобеденный час – это было в начале 1896 года – я получил от Холмса спешную записку, в которой он просил моего содействия. Когда я приехал к нему, я застал Холмса в переполненной табачным дымом комнате. Напротив него, на стуле, сидела пожилая добродушная женщина, тип энергичной хозяйки меблированных комнат.
– Это миссис Меррилау из Саус-Брикстона, – сказал мой друг, указывая на нее рукой. – Миссис Меррилау ничего не имеет против табаку, Ватсон, если вы пожелаете отдаться своим скверным привычкам. Она расскажет вам интересную историю, которая может повести к тому, что ваше присутствие окажется полезным.
– Все, что я могу…
– Вы поймете, миссис Меррилау, что если я приеду к миссис Рондер, я предпочту иметь свидетеля. Вы объясните ей это до нашего приезда.
– Вы очень добры, мистер Холмс, – сказала наша посетительница, – она так желает вас видеть, что вы могли бы привести с собой всю округу.
– Так мы приедем вскоре после обеда. Но давайте проверим имеющиеся у нас факты. Это поможет доктору Ватсону понять положение дел. Вы говорите, что миссис Рондер – ваша жилица в течение семи лет, и что вы за все это время только раз видели ее лицо?
– И как я жалею, что видела его! – воскликнула миссис Меррилау.
– Я понял из ваших слов, что оно было страшно изувечено.
– Да, мистер Холмс, вы едва ли сказали бы, что это лицо. Вот как оно выглядело… Наш молочник случайно увидал ее, когда она смотрела из верхнего окна. Он уронил свой бидон и разлил молоко по всему саду. Вот какое это лицо! Когда я увидела ее, – я неожиданно вошла к ней, – она сейчас же закрылась и сказала: «Теперь вы, наконец, понимаете, миссис Меррилау, почему я никогда не поднимаю вуали».
– Вам известно что-нибудь о ней?
– Ничего.
– Назвала ли она кого-нибудь, у кого вы могли бы справиться о ней?
– Нет, сэр, но она хорошо платила. Не спорила о цене и платила вперед. В наше время такая бедная женщина, как я, не может позволить себе упустить подобный случай.
– Она не говорила, почему именно выбрала ваш дом?
– Он стоит в стороне от дороги и уединеннее других. Кроме того, я беру только одиноких жильцов, и у меня нет своей семьи. Я думаю, что она пробовала селиться в других местах, и у меня оказалось удобнее всего. Она ищет уединения и готова платить за это.
– Вы говорите, что она никогда за все это время не показывала своего лица, и что вы только раз случайно увидали его? Да, это очень странная история, и я не удивляюсь, что вы хотите, чтобы ею занялись.
– Не я хочу, мистер Холмс. Я вполне довольна, пока получаю свои деньги. Я не могла бы найти более спокойной жилицы, с которой было бы так мало хлопот.
– Так что же привело вас ко мне?