Шешель и шельма

— Садись, не надо ломать технику, — отмахнулся Шешель. — Или у тебя там в сумке ломик есть? Нет? Мне, конечно, льстит такая вера в мои силы, но руками я эти двери не открою. Даже если бы собирался.

— А что насчет помощи? — Чарген не готова была сдаться так быстро и все еще надеялась, что это недоразумение вскоре разрешится.

Опаздывать на дирижабль совсем не хотелось, от этого все планы летели псу под хвост. Она ведь собиралась для начала заехать к маме!

— Кричи, — пожал плечами следователь, невозмутимо глядя снизу вверх.

Чара неуверенно покосилась на двери, потом на соседа. Потом прислонилась к стене напротив соседа и медленно, придерживая юбку, съехала по ней, опустившись на корточки.

— Что, не будешь? — ухмыльнулся Шешель через пару секунд.

— Лучше вы, господин Сыщик, у вас голос громче, — вежливо уступила девушка.

— Жаль, — неопределенно хмыкнул сосед и слегка стукнулся затылком о стенку лифта. Прикрыл глаза.

— Это тоже бесполезно, да? — спросила Чара тихо.

— Сегодня воскресенье, половина пятого утра, — невнятно пробормотал Шешель. — Нормальные люди спят. В здании толстые стены, так что шум на лестнице не побеспокоит жильцов. И лифт у нас новый, тихий, — закончил со смешком.

— Я не успею на дирижабль, да? — вздохнула девушка и тоже сползла на пол. Долго она в прежней позе все равно не высидит, куда уж тут юбку беречь!

— Не успеешь.

Несколько минут они посидели в тишине, которую нарушил жалобный стон. Чарген растерянно покосилась на соседа, который вряд ли мог издать такой звук.

— Что это было?

— Надо было позавтракать, — отозвался следователь.

— У меня есть бутерброды. Хотите? — предложила девушка и полезла в сумку еще до того, как закончила фразу.

— Хочу! — Шешель не стал скромничать, тут же заметно ожил, выпрямился и открыл глаза. Получив внушительных размеров бутерброд из пары поджаристых хлебных треугольников с начинкой между ними, уткнулся носом в хлеб, с шумом втянул запах и выдохнул со сладострастным стоном. Чара при виде этого не удержалась от хихиканья. — Спасительница! Благословите боги мышиную домовитость и запасливость! — нашел он в себе силы поблагодарить и с упоением впился зубами в хрустящий бок бутерброда. Блаженно замычал, закатив глаза, и девушка засмеялась в голос.

— Ешьте-ешьте, вы вон какой худой, вам надо, — с умилением сказала она. Шешель угукнул, не в силах оторваться от еды, которая исчезала с пугающей скоростью. — Господин Сыщик, вы когда последний раз ели? — озадачилась Чарген.

— Не помню, — честно ответил тот, кивком благодаря за следующий бутерброд.

— А спали?.. — продолжила любопытствовать Чара, разглядывая соседа внимательней.

Сейчас, в тусклом тревожном свете, лицо следователя, и в лучшие дни кажущееся слишком худым, даже изможденным, вовсе напоминало обтянутый сухой кожей череп. Темные круги под глазами, тени от скул на впалых щеках — зловещий вид.

— Примерно тогда же, — отозвался Шешель, прожевавший второй бутерброд и встретивший появление третьего с отчетливой нежностью во взгляде. Правда, на этот уже не набросился, как дворовый пес — на кусок парного мяса, даже попытался разглядеть в тусклом свете, что там внутри. — Очень вкусно!

— Вы просто голодный, — улыбнулась Чара.

— Не скажи, — качнул головой следователь. — Это шедевр бутербродостроения! Говорю, как старый холостяк, знающий толк в ленивой еде. — Он прервался на укус, прожевал гораздо тщательней с совершенно блаженным видом. — Чтоб мне посереть, ты точно добавляешь туда какой-то секретный ингредиент! Давай я на тебе женюсь, а? И ты будешь меня кормить!

— Не стоит идти на такие жертвы. — Чарген рассмеялась в ответ. — Можем договориться о сдельной оплате.

Глаза следователя жутковато сверкнули, показавшись белыми бельмами, и в выражении его лица почудилось что-то опасно-хищное. Чарген мысленно ругнулась на себя за то, что непозволительно расслабилась и выбилась из образа, и поспешила сменить тему.

— Что-то случилось? — участливо спросила она. — Вы, мне кажется, обычно выходите из дома несколько позже и в чуть более здоровом виде.

— А, у нас всегда что-то случается. — Он расслабленно махнул рукой, и Чара перевела дух: никаких вопросов и подозрений не последовало. — Газет не читаешь?

— Читаю… А, вы о том артефакторе? — припомнила она последнее громкое дело, о котором уже три дня трубили на каждом углу. Одного из известнейших зеленых магов города убили в собственном доме вместе с женой и сыном-подростком, все перевернули и вынесли кучу ценностей. — Расследуете его смерть?

— Вроде того, — чему-то недовольно поморщился Шешель.

— Надеюсь, у вас получится поймать этих чудовищ. — Хмурясь, Чарген зябко поежилась. — Представить не могу, кем надо быть, чтобы на такое пойти! Ради денег убить ребенка…

— Биологически — человеком, как и мы с вами, что не может не радовать, — спокойно пожал плечами господин Сыщик. — А мораль — понятие субъективное.

— И чем вас это радует? — растерялась она.