Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Подчеркивая это, мысль естественно обращается к присутствию единой великой Божественности в человеке. И душа того, перед кем предстало видение, потрясена тремя идеями, вытекающими одна из другой. Прежде всего Арджуна осознает, что тело Сына Человеческого, который находился рядом с ним на земле как бренное существо, сидел рядом с ним, спал рядом с ним, пировал с ним, был объектом шуточек и небрежно брошенных словечек, действующее лицо войны, совета и повседневных событий, в этом облике смертного все время скрывало нечто великое, невероятно значительное, Божество, Аватара, универсальную Власть, единственную Реальность, верховную Трансцендентность. А он был слеп, не видя эту оккультную божественность, содержащую в себе весь смысл человека и его долгого пути, из которой все миросуществование черпает свой внутренний смысл невыразимого величия. Лишь теперь видит он универсальный Дух в отдельном обличье, Божественность, воплощенную в человечности, трансцендентного Обитателя этого символа Природы. Лишь теперь он увидел эту потрясающую, бесконечную, неизмеримую Реальность всего зримого, эту беспредельную универсальную Форму, настолько превосходящую каждую из отдельных форм – но в то же время каждая из этих форм есть место его обитания. Ибо эта великая Реальность равна, бесконечна и остается собой в индивиде и во вселенной. Поначалу его слепота, его отношение к Богу как просто к наружному человеку, его восприятие только ментальной и физической связи кажется ему грехом по отношению к Могуществу, находившемуся здесь. Ибо существо, которое он звал Кришной, Ядавом, товарищем, было этим безмерным Величием, этой несравненной Мощью, этим Духом, единым во всем, породившим все сущее. Это, а не маскирующую внешнюю человечность, avajananti manuim tanum a'sritam, должен бы он видеть с трепетом, смирением и благоговением.

Однако появляется вторая мысль – то, что фигурировало в человеческом проявлении и в человеческой связи, тоже есть реальность и она сопровождает, смягчая для нашего ума, ужасающий характер универсального видения. Трансцендентность и космический аспект должны быть увидены, ибо без этого невозможно выйти за пределы ограниченности человеческого естества. Все должно быть включено во всеобъемлющее единство. Но само по себе, оно создало бы чрезмерно большой разрыв между трансцендентным духом и душой, скованной и стиснутой в низшей Природе. Беспредельное присутствие в его полном величии подавило бы обособившуюся мизерность ограниченного, природного индивида. Необходимо некое звено, с помощью которого человек может увидеть универсальное Божество в своем собственном индивидуальном и природном существе, близко к себе, не только во всемогуществе универсальной и не поддающейся измерению Силы, которая управляет всем, но и в человеческом измерении, дабы через тесную и личную связь помочь человеку подняться до единства. Благоговение, с которым конечный человек склоняется перед Бесконечным, вызывает в последнем ответную нежность и приближает человека к истине дружества и единения, которое углубляется, переходя в более интимное почитание, ощущение отцовства Бога, дружества Бога, любви между Божественным Духом и нашей человеческой душой и натурой. Ибо Бог живет в душе и в теле человека, Бог как в одеяние облекается в человеческий ум и облик. Бог принимает человеческие связи, которые волнуют душу в человеческом теле и они находят в Боге свой полный смысл и осуществление. Это и есть Вайшнава Бхакти, семя которой заключено в словах Гиты, но которая лишь позднее получит глубокое, экстатическое и значительное развитие.