Sindroma unicuma. Эпилог

— Она занята, — пробормотала я, выбившись из колеи упоминанием о дуэньях. Вот удумал! Где найти группу поддержки за час до начала занятия? Не Басту же звать.

Пришлось мне обучаться способам поедания изысканных блюд в присутствии Мэла. Кстати, он не удивился такому исходу выдвинутого им ультиматума. Почитывал журнальчики, устроившись в кресле, и покачивал ногой.

Специалист по этикету просветил о правилах рассаживания за общим столом согласно сложнейшей иерархической системе: по должностям и званиям, по степени родства с именинником, по общественному статусу, по семейному положению и возрасту. Копец.

И меня рассадили. Слева — Мэл, справа — мужчина преклонных лет с глубокой залысиной и красным картофельным носом.

Во-первых, за столом — человек двадцать гостей. Во-вторых, среди приглашенных нет женщин старше шестидесяти лет, а значит, знакомство с бабулей по отцу отпадает. В-третьих, я наконец-то воочию увидела сродных брата и сестру. Этикет разрешал присутствие несовершеннолетних детей на праздничном семейном торжестве. У сестры был вздернутый нос и поднятые уголки губ, придававшие лицу удивленное выражение. Если она взяла многое от отца, то брат — десятилетний мальчик с прилизанным пробором — пошел внешностью в мать. Видно, что папаша с мачехой вымуштровали детей. Те сидели как солдаты, вытянувшись в струнку, и не вертели головами как любопытные сороки. Однажды наши взгляды пересеклись, и брат равнодушно отвел глаза, как если бы я была незнакомой гостьей, а не старшей сестрой.

Напротив нас сидела импозантная дама необъятных габаритов в широкополой черной шляпе с роскошным пером. Она дышала с нагрузкой и обмахивалась веером. Чья родственница — мачехи или отца? Отвлекаясь на разговоры, массивная гостья через раз вставляла: «Я вас умоляю!»

Во время обеда я чувствовала на себе взгляд отца. Он любезничал с гостями, шутил, беседовал на незначащие темы, но исподволь наблюдал за мной и Мэлом. Приглашенные тоже разглядывали нашу парочку и делились мнением с соседями. В тесном семейном кругу родня знает всё друг о друге. Лишь я не знала, кто кому и кем приходится за этим столом. Да и по фигу. Покину этот дом и тут же забуду.

Накануне Мэл предупредил:

— Нас посадят вместе. Будь готова к любым провокационным вопросам.

Откровенно издеваться надо мной не станут — побоятся Мэла. Но и не промолчат. Найдут, как уколоть.

— Скажу, что отвечаешь за меня, и спрячусь за твою спину. А ты будешь отдуваться.

— Сообразительная девочка, — хмыкнул Мэл. — Хорошо, беру штурвал на себя. Заодно разузнаем получше твоих родственников.

Ага, выясним, у кого пасть шире и зубы острее.

— Моей родни среди них нет!

— Ладно-ладно. Не распаляйся.

Поначалу я сортировала гостей по внешним признакам. Рослых и с грубоватыми лицами отбрасывала к родственникам именинницы, прочих — к родне по линии отца. А потом развлечение вылетело из головы — будто отрезало. Потому что меня осенило: наверняка в доме отца часть прислуги — с западного побережья! Мэл рассказывал, что многие ссыльные уплачивают долг отчизне, работая в особняках больших чиновников.

Я приглядывалась к распорядителю обеда, застывшему у двери неслышной тенью. Присматривалась к официантам, незаметно меняющим тарелки и подливающим вино в фужеры. Нет, вряд ли вышколенный персонал родом из моих мест. За три года, уходящих на возврат долга родине, научиться ловкому обращению с подносом можно в том случае, если тренироваться денно и нощно. По всему видно, что обед обслуживали нанятые профессионалы.

— Я вас умоляю! — воскликнула грузная дама, отвлекши внимание от официанта. — А вы шутник, Егор Артёмович.

Что-что?! С Мэлом кокетничают?!

— Это реальная история, — ответил он. — И, к сожалению, картина нерадостная.

Пока я отвлекалась на посторонние мысли, Мэл общался, успевая жевать. Похоже, он стал свадебным генералом на сегодняшнем обеде. Когда он говорил, голоса стихали. Даже мачеха прислушивалась к словам Мэла. Мне она уделяла ровно столько же внимания, сколько и шторам на окнах. Улыбалась, как того требовали правила приличия, и не более. Зато за Мэлом следила с живым интересом.

— А ваша спутница немногословна, — заметила другая дама, наставив на меня лорнет. Ведь в пяти шагах сижу. Неужели не видно?

— Эва — мудрая женщина, — ответил Мэл и поцеловал мою лапку. — Она уступает, когда мне хочется выговориться.

Можно бы зардеться от комплимента, потупившись застенчиво, но в столовой собрался не тот контингент. Поэтому задеру нос гордо и высокомерно.

— Мудрость — достойное качество в свете отсутствия прочих способностей, — проскрипел желчный старик, которому выделили место рядом с именинницей. Из-за глухоты гость говорил громко и невпопад.

— Ну, почему же? — приобнял меня Мэл. — Прочих способностей у нас тоже хватает. Генетическая память не подвела Эву. Навыки постепенно восстанавливаются. Эва — сильный боец, как и ее батюшка Карол Сигизмундович.