Синий жасмин

- Вы играете в шахматы? - спросил он. Лорна ожидала другого вопроса почему она не надела того, что прислал он, - и, кладя шахматную фигурку в шкатулку, почувствовала, что рука ее дрожит. Однако, закрыв крышку, произнесла вполне холодно:

- А вы, мсье, играете?

- Все хитроумные игры, смысл которых в нападении и защите, в атаке и отступлении, были придуманы утонченным восточным умом, - медленно произнес шейх, приближаясь к ней. Лорна сжалась; ей захотелось куда-нибудь укрыться.

- Вы дрожите, словно птенец. - Наклонившись к столику, он взял с блюда миндаль, скорлупа которого тут же треснула под его крепкими зубами. Белая одежда красиво оттеняла его загорелое лицо, шею и руки. На указательном пальце правой руки Лорна заметила массивное кольцо с выгравированными на нем знаками... Нет, все-таки шейх был очень хорош своей мрачной, повелительной красотой, с такими мощными широкими плечами, что тень от них полностью закрывала Лорну, когда он, словно башня, возвышался над ней, повернувшись спиной к свету.

- Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь вас съесть. - В его голосе чувствовалась насмешка. - А почему вы не надели того, что принесла служанка? Вам было бы гораздо удобнее, чем в этих бриджах и сапожках!

- Я предпочитаю носить свою одежду! - Лорна сунула руки в карманы бриджей и стала еще больше похожа на мальчика. - Ас чего это вам вообще вздумалось присылать мне одежду, принц Касим? Уж не для того ли, чтобы облегчить свою совесть, вы решили одеть меня словно наложницу?

Он вздернул темную бровь.

- В лагере я предпочитаю, чтобы меня титуловали шейхом, впрочем к вам это не относится. К тому же, как вам должно быть известно, дьявол совести не имеет.

- Так значит у вас множество титулов? - Ее тон стал брезгливо-презрительным. - А для меня вы все равно хуже того злосчастного конокрада! Тот был беден и нуждался в деньгах, вот и.., похитил меня.

- Почему вы так уверены в этом? - Белые зубы шейха сокрушили еще один орех.

- Потому что простому арабу я должна казаться слишком худой и бледной, - с вызовом ответила Лорна. - Я ведь не "луна в четырнадцатый день ее рождения" <Выражение/>арабских сказок "Тысяча и одна ночь", обозначавшее женскую красоту>, с соблазнительными изгибами и глазами газели.

Шейх тихо рассмеялся, словно гортанно промурлыкал своим смуглым горлом.

- Для женщины вы очень скромны и, не сомневаюсь, хотите, чтобы я также счел вас худой и бледной.

- Его желтовато-карие глаза скользнули по ней. - Мне досадно, что вы предпочли этот мальчишеский вид. На такой гибкой, изящной фигурке, как ваша, восточный наряд выглядел бы гораздо лучше.

Когда он своим низким голосом явно намеренно упомянул о ее фигуре, Лорне захотелось убежать и спрятаться. Она вдруг ощутила, что рубашка облипает ее, а бриджи выдают стройность ее бедер. И радости ее не было предела, когда занавеска откинулась и вошел слуга с подносом, на котором стояло несколько блюд под крышками.

Проворно и искусно он расставил блюда на столике и разлил по бокалам с серебряным ободком какую-то прохладную жидкость зеленого цвета. На Лорну слуга не взглянул ни разу. Все так же скромно опустив глаза, он поклонился и выскользнул из шатра, оставив ее наедине со своим хозяином.

- Садитесь, прошу вас. - Шейх показал на диван.

- Я.., я не голодна, - с вызовом произнесла она.

- А я уверен, что голодны, mon enfant <Дитя/>(фр.).>. - Шейх поднял ее на руки, как ребенка, и усадил между больших диванных подушек. Сам уселся рядом и протянул ей один из бокалов. - Это - лаймун, напиток из сока особых лимонов, мяты и меда. Прошу. Я знаю, что пить вам тоже хочется.

- Ничего вы обо мне не знаете, - возразила девушка. - Для вас я только предмет!

- Но весьма украшающий обстановку. - Голос его смягчился. Он поднес бокал к ее губам. - Глупышка вы, да еще и своенравная, прямо как девочка, которая пугливо убегает, случайно увидев свое отражение в пруду. Неужели вы не осознаете собственной красоты?

Лорна смотрела на него во все глаза, которые приняли совершенно фиалковый оттенок: казалось, будто взяли два цветка и прижали к ее юному бледному лицу.

- Пейте же. - В голосе шейха слышалась мягкая непреклонность. - Вы уже немного охрипли, а мне вовсе не хочется принуждать вас жаловаться.

- И это говорите вы? Да ведь кроме принуждения и силы вы никакого закона не знаете! Ваши собственные люди бояться вас до смерти.

- Почему вы так решили? Уж не потому ли, что Хасан и Захра отказались помочь вам сбежать? - Он рассмеялся, а Лорна, воспользовавшись тем, что шейх держал бокал с лаймуном у самых ее губ, схватила бокал и сразу же отодвинулась в сторону. Прихлебывая напиток, она наблюдала, как хозяин смуглыми пальцами разрывал надвое жареных голубей, лежавших поверх красиво выложенного на блюде риса с овощами.

- Идите сюда. Вам нужно поесть; впрочем, не есть же вам руками. - И он показал на столовые приборы с перламутровыми ручками. - Вы же весь день провели в пустыне, на воздухе и, должно быть, очень проголодались. Хасан прекрасный повар и сильно обидится, если вы не попробуете ни кусочка из нашего ужина.