Синий жасмин

- Мужчины, вроде моего брата, обычно не путешествуют в компании женщин. Тюркейя задумчиво разглядывала Лорну, такую женственную и хрупкую в тонком синем шелке. - Должно быть, он без ума от вас. Брат всегда обожал синий жасмин, а у вас глаза точно такого же оттенка, темно-синие с примесью фиолетового.

- Благодарю вас за эти слова. - Лорна все больше осваивалась и в этой комнате, похожей на шкатулку с драгоценностями, и в обществе этой юной прелестницы.

- А Касим хорошо с вами обращается?

- Да, когда в хорошем настроении. - Ставя чашку на столик, Лорна прикрыла глаза ресницами. - Какой большой у вас дворец! Мне очень хочется осмотреть его, особенно сады; в них, наверное, полным-полно всяких изумительных цветов и чудесных старых фонтанов.

- Пожалуй, уже слишком темно, чтоб рассматривать синий жасмин, а вот понюхать можно. Пойдем те! - Тюркейя вскочила с софы, схватила Лорну за руку и потянула к стеклянным дверям балкона, забранного золоченой сеткой.

В холодеющем вечернем воздухе разливался аромат жасмина. Цветы покрывали стены дома и свешивались с беседок. Лорна, вцепившись в железную решетку, полной грудью вдыхала этот аромат - пьянящий, нежно зовущий. Где-то среди роз и миндаля пела птичка; в чернеющем небе серебряной ладьей плыл молодой месяц, бледным сиянием заливая минареты и купола Сиди-Кебира. Колдовские чары лунной ночи сделали город сказочным...

К радости Лорны примешивалась и легкая тоска, и тайное волнение от того, что ее глаза напоминали Касиму его любимые цветы. И при всем том она не могла не понимать, что ее пребывание здесь, как и этих цветов, не вечно.

- Надеюсь, ваш отец скоро поправится, - обратилась она к Тюркейе. Девушка вздохнула.

- И за него я тревожусь, и за Касима. Брат всегда был ястребом пустыни, а теперь судьба подрезает ему крылья. Боюсь, отец не сможет полностью восстановить свои силы, и Касиму, как единственному сыну, придется принять от него алый плащ.

Лорна непонимающе посмотрела на девушку.

- Алый плащ означает власть над каким-нибудь арабским племенем, - пояснила Тюркейя. - Люди племени саади обожают Касима за красоту и мужество. Он склоняет голову только перед самим эмиром, да и ему не боится в глаза говорить то, что думает.

- У вас очень строгий отец? - нервно спросила Лорна.

- Не всегда. В детстве я пугалась, когда он приходил к матери, убегала и пряталась от него в одном из шкафов. Иногда, в хорошем настроении, он даже искал меня и совал в рот сласти. Отец всегда хотел иметь еще сына, хоть и радовался моей красоте. Будь у Касима брат, все проблемы решились бы и Касим мог бы вести ту жизнь, какую любит. А так... - Тюркейя красноречиво пожала плечами и направилась обратно в комнату, позванивая ножными браслетами. Лорна последовала за ней и, почувствовав прохладу, подошла к жаровне, чтобы погреть руки.

- Как вам нравятся эти покои? - спросила Тюркейя, снова свернувшись в клубок среди вышитых подушек и беря со стола медовое печенье. Обольстительная, и нежная, словно кошечка, она прекрасно дополняла своего блистательного и энергичного сводного брата. Скорее всего, Касиму и в самом деле придется оставить столь любимую им жизнь в пустыне.

Лорна рассматривала инкрустированную мебель, изразцы, покрытые замысловатым узором, изящные светильники.

- Эти покои принадлежали матери Касима? - спросила она, чтобы как-то рассеять легкую грусть, возникшую, несмотря на окружавшее их великолепие, от неизвестно откуда взявшегося ощущения, что госпожа Елена была здесь все-таки не вполне счастлива. Вряд ли ей, европейской женщине, пришлась по вкусу та затворническая жизнь, которую ведут все женщины-мусульманки. Судя по тому, что рассказала об отце Тюркейя, он был весьма властным человеком.

- Да, здесь жила мать Касима. - Тюркейя облизнула сладкие от меда губы. А моя мать была турчанкой. Похоже, все мужчины нашего рода предпочитают чужеземных женщин.

Встретившись взглядом с лукавыми карими глазами, Лорна с несколько натянутым спокойствием произнесла:

- Надеюсь, вы понимаете, что для вашего брата я - не более чем гостья.

Тюркейя с недоверием и замешательством посмотрела на Лорну:

- Вы так красивы! Неужели он довольствовался лишь вашими совместными прогулками по пустыне? Разве англичанки менее чувствительны, чем другие женщины, к такой красоте и обаянию, как у Касима? На вашем месте многие попытались бы завоевать его сердце.

- Думаю, Тюркейя, его сердце принадлежит одной пустыне.

- А может, Лорна, ваше сердце уже принадлежит Касиму?

- Не скрою, моя британская холодность не устояла перед его обаянием, призналась Лорна. - Поначалу я считала его деспотом, но потом обнаружила, что он может быть до странности добрым. Всего лишь несколько дней назад Касим бросил вызов песчаной буре, чтобы найти меня, когда я сбежала от него.

- Иногда женщина пытается убежать от своего сердца, от своей любви. Тюркейя прикрыла глаза длинными ресницами. - А мужчина иногда отступает от того, что кажется ему недоступным.