Сирийский марафон. Предтеча. Последний довод королей

— Теперь и светом семафорят, — стоя у штурвала в расслабленной позе, Носорог прищурил правый глаз и сдвинул до бровей козырек где-то добытой «капитанки». Верх фуражки белым назвать было сложно, зато «краб» сиял, как у блудливого кота известный орган. — Типа стой, а то мама будет стрелять.

— Стрелять они станут, когда в догонялки играть прискучит, — Александр прислушался к динамику судовой трансляции, висевшему на потолке рубки. — Эвон трещат. Как на матюги перейдут — жди предупредительные.

— Командир! — ожила переносная рация, пристегнутая клипсой к нагрудному карману.

— Аюшки, — капитан, не мешкая, извлек уоки-токи и коротко прижал кнопку передачи.

— Вертушка будет через восемь минут, — буднично сообщил Шопен. Словно диктор железнодорожного вокзала узловой станции, у которого таких известий каждые четверть часа. Как минимум.

— Принял, — в тон буркнул Кайда и, отключившись, посмотрел в окно на «пограничника». — Как и следовало. Развернули ЗПУ в нашу сторону.

— Мы тоже чай не сироты. Есть чем охолонуть грубиянов, — осклабился Еремеев. — Самое время влепить из РПГ. Могем гуманно — ниже ватерлинии. А, нет — установку на атомы разнести. Следом и рубку. Чупа-Чупсу с Хоттабычем делов секунд на тридцать.

— С РПГ всегда успеем, — по-людоедски улыбнулся капитан. — Попробуем миром договориться. Сбрасывай обороты, но по чуть-чуть. Тянем время.

А, миром получалось не очень. Катер морской охраны дрейфовал напротив. Метров семьдесят, не больше. Спаренные, калибра четырнадцать с половиной миллиметров, пулеметы держали палубу «Олеси» под прицелом, а досмотровая группа вовсю суетилась, готовя надувную моторку. Они втроем стояли на палубе и неспешно курили, изредка косясь на погранцов. Морозов устроился на полу в рубке, Шопен в кают-компании дежурил у аппаратуры, Арсенин на пару с гостем затихли в кубрике.

— Командир, вертушка на подходе, — Носорог щелчком отправил окурок за борт. — Слышишь?

— И, даже вижу, — капитан, стоя рядом с откинутым люком в кубрик, дернул подбородком влево и посмотрел вниз. — Хоттабыч, тридцать секунд. Твоя цель — ЗПУ. Дай отмашку Чупа-Чупсу.

— Понял, командир, — Иван стоял на второй ступени трапа, что позволяло не выставлять макушку над палубой. Он поднес уоки-токи к губам:

— Там, на верху! Три гривенника.

— Принял, — тут же в ответ прошелестел голос Андрея в эфире.

— В мотобот грузятся, — подавил искусственный зевок Лях, в две затяжки докуривая сигарету. — Четыре штуки аж. Все с «Калашами», оглоеды.

— Ну, и ладушки, — Кайда покосился влево. Характерный звук вертолета приближался. Он сделал три шага в сторону, освобождая место Хоттабычу. Тот, держа снаряженный РПГ в правой руке, поднялся на три ступени. Пришлось пригнуться, чтобы с патрульного не разглядели. — Лях! Как завертеться карусель, шмальнешь в гондон. Пусть поплавают покуда. Начинаем. Триста тридцать три!

Ми-8 в флотской окраске ходил в небе по кругу, в центре которого дрейфовали баркас и «пограничник». «Олеся» прибывал в бодром здравии, а вот оппонент … ЗПУ, схлопотав оплеуху от РПГ Хоттабыча, бойцовский вид потеряла напрочь. Один пулемет уставился на «полшестого», а второй исчез куда-то. Чупа-Чупс мудрствовать не стал. Есть задача лишить противника связи — надо выполнять. Лучше кардинально. Фугасный заряд гранатомета разнес боевую рубку патрульного до состояния голубятни, брошенной по причине полной ветхости. С моряками обошлись по-божески. Выловили из воды тех, кто там барахтался. С катера сняли. Живых. Помощь оказали. Как говорится, согласно Женевской. Офицерам ихним не свезло, увы. Господа с высоты мостика процесс захвата наблюдать изволили. Видать полагали, на «Олесе» контрабандисты в худшем случае. Против спаренных 14,5 — мм легкое стрелковое не тянет. А, тут …

Баркас резал волну без видимой жалости. На мониторе лага чернела цифирь 29,7, алюминиевый настил мелко дрожал, впереди в небе маячил давешний Ми-8. Пленных, чтобы не путались под ногами, заперли в один из кубриков. В кандалы заковывать не стали. Не по причине безграничной любви ко всему живому. Всё утилитарно. На такую ораву наручников не запасли. Кто ж знал. Мда.

— Командир, «Минск» в прямой видимости, — Носорог эмоции скрывать не стал. — Море оно, конечно, хорошо. Но, … В меру. Будем надеяться, на текущий момент свою порцию приключения на жопу мы уже огребли.

Глава 4. «Посадил дед репку»

Борт «Минска» киношным айсбергом наплывал на них. Беззвучно и неотвратимо, аж мороз по коже. Штормтрап детской игрушкой висел по борту. Давешний «штирлиц», звучно вздохнув в очередной раз, потоптался за спиной. Александр, мысленно хмыкнув, оглянулся:

— Волнуетесь? Дак нет причин. На БДК будете, как у Христа за пазухой.

Бледная щека того нервно дернулась:

— Туда ещё попасть надо.

— Делов-то, — слегка опешил капитан и ухватился за леер. Баркас качнуло на отраженной от «Минска» волне. — Сейчас к трапу подойдем впритык. Я первым, вы следом. За ступени не хватайтесь. Может пальцы расплющить.