Скандал в Институте благородных девиц

— Святые угодники, как они это делают? — пробормотала Рита, пытаясь тонкой кисточкой провести по верхнему веку стрелочку. От изумления замерев в дверном проеме, я едва не растеряла банные принадлежности. Полагая, что меня подводит зрение, влажным полотенцем еще разок протерла лицо. Фея являлась искренним приверженцем естественной красоты и при виде баночек с косметическими средствами обычно выразительно закатывала глаза. Те самые, которые сейчас пыталась подкрасить.

— Как тебе? — Она обернулась и поморгала, демонстрируя кривоватые широкие линии на середине верхнего века.

— Кошмар, — отмерла я.

— Ты права. — Она шмыгнула носом. — Мне не идут стрелки.

Она помакала в плошку с водичкой тряпицу и попыталась оттереть краску. Натянув форменное платье, я застегивала пуговицы и следила, как на лице феи появлялись два черных пятна. Подобно любому профану в женских штучках, Ри не догадывалась, что в угольную пасту для глаз специально добавляли алхимический водостойкий лосьон.

— Я дам тебе масло для лица, — вздохнула я и полезла под кровать за сундучком с бутылочками.

— Может, ты мне еще и стрелочки нарисуешь? — с надеждой уточнила Ри.

— Сегодня какой-то большой праздник, а я пропустила? — не удержалась от встречного вопроса.

— Да нет, — дернула фея плечом. — Просто надо быть во всеоружии. Мало ли как день может повернуться.

— Как может повернуться день в Институте благородных девиц? — хмыкнула я.

— По-разному, — нравоучительно отозвалась Рита, забирая протянутую бутылочку с розовым маслом, и добавила с таинственным видом: — Никогда не знаешь, кто может жить рядом с тобой.

Сказать честно, я сама была несколько шокирована тем, с какой скоростью по замку разнесся слух, будто под маской преподавателя по семейному праву прячется тот самый Бевис Броз. Новость передавалась из уст в уста, приукрашивалась, обрастала самыми неожиданными подробностями, и в итоге Кристоф Ленар был приговорен.

Не надо аплодисментов и восхищения. Злой гений скромно постоит в уголке и, так сказать, в первом ряду насладится побегом противника. Может быть, я даже снизойду до того, чтобы закрыть за ним дверь… И не буду думать, почему мысль дать пинок под зад Ленару кажется ужасно колючей.

С макияжем у Риты не задалось. Натянув форму, подруга наскоро схватила учебники и припустила в столовую, чтобы не опоздать на завтрак. Я уже говорила, что она исключительно трепетно относилась к трапезам и зверела, когда чувствовала голод? Озверевшая фея со стеклянными фиолетовыми глазами своеобразное зрелище. У Ри ведь имелись клыки, могла и покусать от раздражения.

Неприкасаемое антикварное зеркало Диары оказалось заляпано черной пастой. Прочитав простенькое заклинание, я провела тускло светящейся ладонью над зеркальной поверхностью, растворив слой пыли и угольные кляксы. Зачесала волосы в гладкий пучок и тут краем глазам заметила, что мое отражение зажило собственной жизнью!

В поместье Вермонтов случались всякие казусы. Соседствовать с сильными магами, один из которых частенько баловался вызовом духов, было тем еще удовольствием. С детства получаешь пилюлю для стойкости нервной системы. Отражения, начинавшие выплясывать польку или корчить страшные рожи, меня не удивляли и не пугали. Но когда я повернулась к зеркалу, то в зеркале обнаружила Кристофа Ленара!

Он брился, с дурацким видом надувая вымазанную мыльной пеной щеку. Некоторое время я ошарашенно следила, как законник ловко скреб челюсть наточенным лезвием, будто заправский цирюльник. Для уверенности я помахала ладонью перед глазами Ленара. Никакой реакции. Связь явно была односторонней, и мужчина не подозревал о ней.

Похоже, Диара не догадывалась, что в трюмо стояло артефакторное зеркало. У бабки Вермонт была пудреница со следящим зеркалом. Она дорожила вещичкой страшно, никому в руки не давала и любовно называла «карманной замочной скважиной». Правда, в поместье все комнаты были запечатаны, так что подсматривала бабка только за соседями. Благодаря Ди в нашей тесной каморке появилась не просто «замочная скважина», а целое окно! К слову, пользоваться этим артефактом я не умела, никогда бы не подумала, что он пробуждался от простейшего колдовства.

Неожиданно почти облагороженная физиономия законника пошла рябью, мигнула, и в отражении появился Эдон Рауф, намазывающий на волосы знаменитую сахарную пасту. Ту самую, что превращала волосы в непробиваемый шлем. Чертежник был раздет до пояса и демонстрировал бледный торс с чахлой растительностью на груди. Скривившись, я хлопнула в ладоши, и колдовство погасло. Я бы прекрасно прожила без знания, что весь Эдон Рауф, а не только его ноги, был худ и невзрачен.

За завтраком обнаружилось, что этим утром из целого сонма старшеклассниц глаза не накрасили только мы с Ритой. Благородные девицы, перешагнувшие совершеннолетие, красовались стрелками разной степени прямоты и кокетства. Даже жутковато становилось от коллективного помешательства.

Во время лекции по изящной словесности в учебный класс заглянула Милдрет и, перебив профессоршу на полуслове, заявила:

— Софию Вермонт просят к декану Орди.