Сколько стоит ваше сердце?

- Если за год нельзя найти подходы к капитану гарнизона, значит, в этом мире что-то не так, - задумчиво проговорил Рамер Девятый. - И еще баронесса...

- Замуж ее нужно отдать поскорее, - сказал секретарь, - лучше всего - прямо сейчас.

- Да? - император шевельнул бровью, - и за кого же?

- Разве у вас мало преданных людей? Мой старший сын, виконт Валси...

- Да ты совсем сдурел, любезнейший? - изумился император, - мальчишке четырнадцать лет, ему в солдатики играть.

- С вашего позволения... горничных он уже щупал...

- Вот именно, - фыркнул Рамер, ни на секунду не принявший предложение всерьез, - и что будет дальше? Женится - и продолжит... щупать? А у супруги стратегически-важное владение.

- Яйца оторву!

- И зачем он тогда будет нужен жене? - император еще не смеялся, но был к этому близок. Секретарь тоже понял, что подкат не прошел, а если так, отчего бы не пошутить, - Нет, Лекс, отрывать яйца мальчику ни к чему. Лучше дать перебеситься и женить, когда гон пройдет. А баронесса... Замуж ее, безусловно, отдать необходимо. За кого - посмотрим, что будет нам выгоднее. Я поручаю тебе составить список, и напротив каждой фамилии написать во-первых, почему этот дворянин может быть предан Империи и императору. А во-вторых... во-вторых, почему он может предать. Недостатки. Пороки. Семейные неурядицы. Долги. Ну, не мне тебя учить. И - пригласи баронессу.

Но Алету опередили...

- Басаэ те...

- Соу!

Обжора озадаченно посмотрел на Эшери. Они сидели на крыше шикарного особняка баронов Шайро-Туан, в тени широкой каминной трубы, возвышавшейся над всей Кайорой.

- Это что?

- Традиционное приветствие. На картаэльском.

- Почему на на фиольском?

- Чтобы слуги не подслушали. Здесь приграничье, язык ближайших соседей знают все.

- А тебе и картаэльский знаком?

- Не в совершенстве. Но в достаточной мере, чтобы понимать. А ты - молодец, с прослушкой не промахнулся. Я думал, они сядут в кабинете...

- Я тоже думал, - пожал плечами Обжора, - но держал в уме и другие варианты. Так что на всякий пожарный провесил прослушку везде.

Эшери с сомнением посмотрел на приятеля.

- И ты еще жив?

- Ну, я же не носился по всей Кайоре, как в зад укушенный. - Обжора хотел еще что-то добавить, но Эшери вскинул руку, призывая его к молчанию. В комнате снова заговорили: резко, напористо, почти зло.

И с каждым словом Эшери все больше и больше мрачнел, уходя в себя. Взгляд зеленых, "бутылочных" глаз застыл в одной точке и приобрел ощутимую тяжесть.

Обжора так и не решился спросить своего сеньора, о чем идет речь. Но дал себе слово непременно выучить картаэльский.

Разговор оказался коротким. Спустя всего две малые клепсидры, гости попрощались с хозяевами и отбыли зеркалом, а господин и госпожа удалились к себе, перебрасываясь короткими и ничего не значащими репликами о хозяйстве и погоде.

Вскоре опекун баронессы приказал подать к крыльцу лошадь и отбыл во главе небольшого отряда. Надо думать, искать свою пропажу. Только после этого Обжора решился тронуть Эшери за рукав.

Монтрез поднял голову.

- У тебя есть еще один камень памяти?

- И не один, а что?

- Давай. Прямо сейчас. Я сброшу на него разговор.

- Эшери...

- Я не собираюсь совершать героическое самоубийство.

- Слава Небу, - выдохнул Обжора, - а то уж я подумал...

- Мы попробуем выскочить, оба. Но, на всякий случай - я передам тебе камень. Он должен оказаться у Императора как можно быстрее. И - это важнее наших с тобой жизней.

- Все настолько серьезно?

- Более чем, - Эшери невесело улыбнулся, - кажется, мы накануне очень большой войны. И, боюсь, остановить ее не получится.

К удивлению герцога, Шаари только плечами пожал. И рассудительно сказал.

- Анеботум. Было бы странно, обойдись здесь без войны. У нас было почти два десятилетия мира. Боги дали нам очень хорошую отсрочку, просить о большем - уже наглость. Дальше мы должны сами.

Как две легкие, неслышные и неощутимые тени, они скользнули с крыши на задний двор, обнесенный высоким забором. Обжора потрепал по холкам двух здоровенных сторожевых собак -барбосы довольно заухмылялись, вывалив языки.

Спустя короткую клепсидру, парни так же неслышно покинули территорию особняка на телеге водовоза, заняв пару пустых бочек. А когда телега, прогрохотав мимо казарм, повернула к докам, Эшери посмотрел на друга и вассала.

- Камень. Он должен попасть к Императору. Как можно скорее. Уходи нашим зеркалом.

- А ты?

- Надо точно узнать, верен ли гарнизон.

- А если нет?

Эшери пожал плечами:

- Помолись за их заблудшие тени Святым Древним.

- За твою мне молиться не придется?

Эшери взял его за плечо. Легонько сжал. Мягко улыбнулся и бесшумно спрыгнул с телеги. И в самом деле - как большой кот. Его силуэт растворился в наползающих на город сумерках уже через три шага.

При этом, Обжора мог бы поклясться, никакой магии Монтрез не применял.

Что ж... Храни его... хоть кто-нибудь. Все равно. Если даже Бездна и все ее демоны, значит, будет в Империи маленький храм Бездне. Или большой храм...