СМЕРШ. Без легенд и мифов

В январе 1943-го группу «Попова» передали из абвера в Главное управление имперской безопасности (РСХА), в подразделение «Цеппелин-Норд». На базе его учебного центра в Гатчине, а позже в Пскове, Виктор с Дуайтом готовились к выполнению специального задания в Ленинграде и одновременно занимались сбором разведывательных данных в интересах советской контрразведки. У них накопился значительный объем материала, но все попытки, в том числе и через местное подполье, восстановить канал связи с особым отделом Северо-Западного фронта Виктору так и не удались.

Заброска в тыл Красной армии также откладывалась. Ни начальник центра гауптштурмфюрер СС Мартин Курмис, ни преподаватели, ни тем более курсанты не могли знать ее причины. Все решалось на самом верху, а там северное направление стало второстепенным. Вермахт готовился нанести сокрушительный удар на центральном участке фронта, под Курском и Орлом.

15 апреля 1943 г. Гитлер подписал Директиву № 6. И мощный бронированный «зверинец» — тысячи новейших танков «Тигр», «Пантера» и самоходных артиллерийских систем — штурмовых орудий «Фердинанд» — начал сосредотачиваться на Курской дуге.

В этих условиях оставаться и дальше без связи с «Центром», имея на руках материалы на десятки агентов, которые шпионили и совершали диверсии в тылу советских войск, Виктор уже не мог и решил использовать свой последний козырь. В беседе с Дуайтом он вскользь упомянул о высокопоставленном родственнике «Леонове» в НКПС. Тот с ходу предложил ему обратиться к начальнику центра. Виктор отказался, так как опасался, что такой опытный разведчик, каким был Курмис, мог заподозрить подвох. Действительно, после четырех месяцев молчания подобное заявление выглядело бы странным, если не сказать больше — подозрительным. После недолгого спора Дуайт согласился с тем, что информацию доводить до Курмиса лучше через него.

Расчет оправдался. Курмис с полуслова понял, какой важный кадр попал в его руки, и незамедлительно сообщил в Берлин. Первый шаг в операции, от успеха которой через месяц-другой будут зависеть жизни и смерти тысяч советских солдат, был сделан. Дальше события развивались с калейдоскопической быстротой.

Визит к Кальтенбруннеру

На докладную начальника центра «Цеппелин-Норд» гауптштурмфюрера СС Мартина Курмиса на Потсдамер-штрассе, 29, где размещалось 6-е управление РСХА, политическая разведка службы безопасности среагировала оперативно. Шифровка на столах его руководителей не залежалась. Вечером того же дня с предложениями ведущего специалиста по русской агентуре штурмбанфюрера СС Вальтера Курека она легла на стол руководителя «Цеппелина» оберштурмбанфюрера СС доктора Гайнца Грефе. После ознакомления с шифровкой он позвонил Курмису и потребовал немедленно командировать «Попова», а с ним «Волкова»-Дуайта в его распоряжение.

Ближайший поезд на Берлин отправлялся через час. К тому времени билеты, командировочные и спецпропуска на Дуайта и Бутырина лежали на столе Курмиса. Поднятые среди ночи они стояли перед ним и сонно хлопали глазами. Курмис был краток, так как там, в столице, уже вряд ли чем мог им помочь и потому потребовал только одного — не быть идиотами и использовать подвернувшуюся возможность, чтобы проявить себя.

Прифронтовой Псков провожал Виктора и Николая перекличкой ночных патрулей и лязгом затворов автоматов. К вокзалу они добрались одновременно с приходом поезда. Паровоз сердито попыхивал парами. Из приоткрытых дверей тамбуров бледными полосками пробивался свет. На ступеньках застыли заспанные кондуктора и, помахивая фонарями, выкрикивали номера вагонов. Пассажиров оказалось немного. На фронте шли затяжные бои, и командиры не баловали своих подчиненных отпусками в фатерлянд.

Виктор с Николаем поднялись в полупустой вагон, прошли в купе и по-хозяйски заняли нижние полки. Сиплый свисток паровоза потонул в грохоте и лязге металла. Вскоре под мерный перестук колес Виктор не заметил, как задремал. Проснулся он поздно, солнце вовсю палило в окно. За ним мелькали ухоженные поля, расчерченные, будто по линейке, на идеальные квадраты и прямоугольники, дороги без единой выбоины, как армейский плац, у сверкающих свежей краской фольварков и кирх — лужайки, подстриженные, словно под гребенку.

Здесь, в самом сердце военной машины Германии — Восточной Пруссии, эти идиллические картинки мирной жизни представляли разительный контраст с теми чудовищными разрушениями, которые еще вчера стояли перед глазами Виктора. Он уже больше не мог спокойно смотреть на это бюргерское благополучие и слышать звучащую в коридоре гортанную немецкую речь и раскатистый смех. Перед глазами невольно возникали исковерканные взрывами подводы, машины и вагоны, раздавленные гусеницами танков тела женщин, стариков и детей. От жутких воспоминаний Виктор поежился и, чтобы на время забыться, зарылся в газеты и журналы, которые неугомонный Николай натащил в купе.