Соблазн и страсть

– Не слишком ли официально? Ведь вы все-таки родственники… Не проще ли обсудить все во время совместной прогулки?

– Нет-нет, Сабрина. – Джеффри покачал головой: – У нас совсем не такие отношения. Не настолько хорошие. – Он говорил очень медленно, тщательно подбирая слова. И девушке вдруг почудилось, что на лице его промелькнуло какое-то «хитроватое» выражение, как будто он пытался что-то утаить.

– А у вас когда-нибудь были хорошие отношения? Джеффри словно не расслышал вопроса. И теперь Сабрине уже показалось, что он чем-то встревожен. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и спросил:

– Тебе известно, что когда-то Рис был на грани разорения?

В такое верилось с трудом, и Сабрина невольно воскликнула:

– Не может быть!

– Очень даже может. Видишь ли, много лет назад дела семейства Гиллрей находились в плачевном состоянии, а потом… – Джеффри немного помолчал. – А потом вдруг случилось так, что восемнадцатилетний Рис становится обладателем огромного состояния. И никому не известно – в том числе и мне, – откуда у него появились деньги. Мне кажется, ему удалось создать… – Джеффри снова умолк и на сей раз, молчал довольно долго. – Во всяком случае, я могу сказать одно: Рис многого добился за последние годы.

– Неужели поэзия – такое прибыльное дело? – спросила Сабрина с усмешкой.

– Вряд ли. – Джеффри покачал головой, и было очевидно, что он совершенно не склонен шутить. – Я думаю, что Рис приобрел комиссию, то есть доверенность на управление, а затем он каким-то образом… Ох, не знаю… Знаю только одно: сейчас он очень богат.

– А каким он был в юности? – спросила Сабрина и тут же сама себе удивилась. «Какое мне до этого дело?» – подумала она. – Скажи, как он стал поэтом? Почему стал писать под таким странным псевдонимом… Распутник?

– Сабрина, много ли тебе известно о его поэзии? – Джеффри вдруг посмотрел ей прямо в глаза.

«Какая бестактность! – возмутилась Сабрина. – Какое у него право задавать мне подобные вопросы?»

– Нет, совсем не много, – ответила Сабрина. – Его поэзия сладострастна – вот и все, что мне известно о ней.

– Все верно, сладострастная и вульгарная, – проворчал Джеффри.

И Сабрина, взглянув на него, растерялась и даже смутилась. Ей вдруг показалось, что он ужасно зол на кузена, вот только почему?

– Джеффри, а ты что-нибудь читал из его поэзии? – спросила она.

– Да, читал.

Молодой священник еще больше помрачнел, и Сабрина решила, что лучше сменить тему:

– Скажи, Джеффри, а граф… Ну… какой у него характер?

– Понятия не имею, что он за человек. Мы с ним не виделись несколько лет. Надеюсь, в глубине его души найдется крупица сочувствия, чтобы поддержать мои миссионерские начинания, есть же у него деньги на оперных певиц, художников и актрис. Знаешь, не далее как сегодня утром я видел, как отсюда уезжали джентльмен с виолончелью и его рыжеволосая любовница.

Любовница?! Священник Джеффри говорил почти на том же языке, что и граф Роуден!

– Приехав вчера, я невольно стала свидетельницей ссоры, – понизив голос, сказала Сабрина, – граф ссорился с синьорой Ликари, и мне показалось, что они говорили о чем-то серьезном.

– Синьора София Ликари? Известная оперная певица?! – оживился Джеффри.

– Да, она. И ты знаешь, возможно, она – его любовница. Во всяком случае, я слышала об этом.

Джеффри нахмурился и проворчал:

– Кто тебе сказал об этом?

– Ну… Мэри, – призналась Сабрина.

Джеффри внимательно посмотрел на нее, затем подошел к ней почти вплотную и, ужасно смутившись, проговорил:

– Вот что, Сабрина… Если ты позволишь… Всего лишь небольшая вольность… Она тоже смутилась.

– Какая вольность, Джеффри? О чем ты?..

Он вдруг обнял ее, и у Сабрины тотчас промелькнуло: «Неужели Джеффри сейчас меня поцелует?»

И он действительно поцеловал ее. Его теплые губы прикоснулись к ее губам, но все произошло так быстро, что она даже не успела почувствовать, как это произошло, почувствовала лишь, что дыхание прервалось на миг и сердце забилось чуть быстрее.

– О, дорогая… прости меня, – прошептал Джеффри, отстранившись.

Сабрина внимательно посмотрела на него. Вид у него был необыкновенно счастливый, а вот она не очень-то радовалась тому, что он ее поцеловал; ей почему-то казалось, все должно было происходить как-то не так, и она даже испытывала некоторое разочарование.

– Тебе незачем извиняться, Джеффри. В конце концов, ты ведь предварительно спросил разрешения…

Он робко улыбнулся, и ей вдруг подумалось, что у него необыкновенно милая улыбка – только бы он почаще ей так улыбался.

«Что ж, возможно, Джеффри действительно будет улыбаться гораздо чаще, если его кузен проявит великодушие и щедрость, – подумала Сабрина. – А этот поцелуй… конечно же, он означает, что между нами уже существует какая-то связь, иначе Джеффри не решился бы меня поцеловать».