Собрание сочинений. Том 1. Первый лед

Твои зубы смелы
в них усмешка ножа
и гудят как шмели
золотые глаза!
мы бредем от избушки
нам трава до ушей
ты пророчишь мне взбучку
от родных и друзей
ты отнюдь не монахиня
хоть в округе — скиты
бродят пчелы мохнатые
нагибая цветы
я не знаю — тайги
я не знаю — семьи
знаю только зрачки
знаю — зубы твои
на ромашках роса
как в буддийских пиалах
как она хороша
в длинных мочках фиалок
в каждой капельке-мочке
отражаясь мигая
ты дрожишь как Дюймовочка
только кверху ногами
ты — живая вода
на губах на листке
ты себя раздала
всю до капли — тайге.
1958

Снохач

Загривок сохатый как карагач —
невесткин: хахаль,
снохач, снохач!..
Он шубу справил ей в ту весну.
Он сына сплавил на Колыму.
Он ночью стучит черпаком по бадье.
И лампами
капли
висят в бороде!
(Огромная осень, стара и юна,
в неистово-синем сиянье окна.)
А утром он в чайной подсядет ко мне,
дыша перегаром,
как листья в окне,
и скажет мне:
«Что ж я? Художник, утешь.
Мне страшно, художник!.. Я сыну — отец...»
И слезы стоят, как стакан первача,
в неистово синих глазах снохача.
1960

Торгуют арбузами

Москва завалена арбузами.
Пахнуло волей без границ.
И веет силой необузданной
от возбужденных продавщиц.
Палатки. Гвалт. Платки девчат.
Хохочут. Сдачею стучат.
Ножи и вырезок тузы.
«Держи, хозяин, не тужи!»
Кому кавун? Сейчас расколется!
И так же сочны и вкусны
милиционерские околыши
и мотороллер у стены.
И так же весело и свойски,
как те арбузы у ворот —
земля мотается
в авоське
меридианов и широт!
1956

Осенний воскресник

Кружатся опилки,
груши и лимоны.
Прямо
на затылки
падают балконы!
Мимо этой сутолоки,
ветра, листопада
мчатся на полуторке
ведра и лопаты.
Над головоломной
ка-
та-
строфой
мы летим в Коломну
убирать картофель.
Замотаем платьица,
брючины засучим.
Всадим заступ
в задницы
пахотам и кручам!
1953

* * *

По Суздалю, по Суздалю
сосулек, смальт —
авоською с посудою
несется март.
И колокол над рынком
мотается серьгой.
Колхозницы — как кринки
в машине грузовой.
Я в городе бидонном,
морозном, молодом.
«Америку догоним
по мясу с молоком!»
Я счастлив, что я русский,
так вижу, так живу.
Я воздух, как краюшку
морозную, жую.
Весна над рыжей кручей,
взяв снеговой рубеж,
весна играет крупом
и ржет как жеребец.
А ржет она над критикой
из толстого журнала,
что видит во мне «скрытое
посконное начало».
1958

Тбилисские базары

...носы на солнце лупятся,

как живопись на фресках.