Собственность мажора

Выжимаю газ и оставляю «Форд» позади, торопясь вернуться в город. Он притих, но не совсем. Проезжая через городской парк вижу там настоящее столпотворение. Дети, санки и прочее.

Въехав в знакомый двор, пригибаюсь к рулю и нахожу два нужных мне окна. Оба горят. Отлично.

Достав телефон, набираю сообщение: «Я собираюсь тебе позвонить. Прямо сейчас»

«Звони, кто тебе не даёт», — получаю тут же.

«Я внизу», — печатаю быстро и снова смотрю на окна.

Она появляется там через минуту. Убирает штору и упирается рукой в подоконник.

При виде тонкого силуэта делаю глубокий вдох и звоню.

— Алло.

Голос звучит прохладно, но я все равно закрываю глаза.

— Хочешь прогуляться?

— Нет, не хочу, — равнодушно.

— В кафе посидеть?

— Нет.

— В кино?

— Нет.

— На коньках покататься?

Небольшая пауза и тихое:

— Я не умею.

Мои губы разъезжаются в улыбке.

— Я думал, ты у нас все умеешь.

— Нет… — бормочет она. — Не все.

Вздыхаю, рассматривая ее в окне.

— Я тебя научу, — обещаю. — Только оденься нормально, не в этот свой кусок кролика.

— Спасибо за комплимент, Барков, — бросает она.

— Обращайся, — усмехаюсь я.

Она молчит, а я наблюдаю за ней там, в окне.

Сопит, продолжая смотреть на мою машину и положив на стекло ладонь.

— Иди ко мне, малыш, — прошу хрипловато. — Можешь меня ударить, если хочешь.

— Дурак… — выдыхает она, а потом в сердцах добавляет. — Я хочу, чтобы ты набил морду Дубцову!

Глава 37

— Гхм… за что-то конкретно? — слышу хрипловатый голос в трубке. — Или он просто тебе не нравится?

Глядя на фары черного БМВ под своим окном, хмурюсь.

Очень приятно, что этот самодур не ставит под сомнение мою просьбу, а только ее мотивы.

— Дубцов урод, — сообщаю зло.

— Это спорный вопрос, — нейтрально отвечает Барков.

Ну, разумеется. Ворон ворону глаз не выклюет.

— Он обидел мою подругу, — говорю, задергивая штору.

— Ммм… — тянет Никита в трубку. — Кхм… я должен набить ему морду в ближайшее время, или этот вопрос терпит?

— Терпит, — бросаю обиженно. — Мы можем засунуть его голову в унитаз? Или типа того…

На том конце провода я слышу смех.

— Это не смешно, Ник…

Вздохнув, он говорит:

— Алёна, ты что, Армия спасения?

В этот момент я понимаю, что он в курсе.

Он прекрасно знает, в чем дело!

Я видела фотографии Дубцова. Ими пестрит инстаграм университетской «желтой прессы» — так называется страница, на которой публикуют всю фигню, творящуюся в универе и не только. На этих фотографиях Дубцов закидывается разноцветными шотами и курит кальян, а на его коленях сидит какая-то мымра!

Это было вчера, судя по всему.

И Анька, она так и не ответила ни на один мой звонок…

— Она моя подруга, — отрезаю я.

— Их дела нас не касаются.

— Еще как касаются!

— Ты выйдешь? — раздраженно спрашивает он. — Или мне прийти за тобой самому?

Сжав губы, бросаю коротко:

— Выйду.

Кладу трубку и заталкиваю ноги в свои угги.

Я скучала без него даже те три часа, что мы не виделись. Я пыталась злиться. Я и сейчас злюсь. Меня злит, что он считает меня маленькой.

Уверена, со своей Лерой Никита Игоревич завалился в койку прямо после первого свидания, а мне… можно только конфету с елки достать.

Теперь я боюсь того, что ему со мной не понравится.

Не знаю, о чем думала. Я не думала. Мне так… хотелось с ним. Всего. А теперь мне страшно. Я никогда ему не признаюсь, но теперь я все время думаю о том, что вдруг у нас ничего не получится. Вдруг мы не подходим друг другу в этом смысле…

Чувствую себя деревянной. И неуклюжей.

От этого мне становится страшно. Ему не понравится, и на этом все. Он уйдёт, а я останусь с разбитым сердцем, потому что я…

Боже…

Я влюбилась в него поуши.

Иногда он такой идиот. Иногда дурак. Упрямый и прямолинейный до невозможности. С такими людьми общаться, все равно что есть стекло, но мне, Боже, мне даже это в нем нравится. А иногда он такой… нежный. Я просто… я… боюсь представить завтрашний день без него.

Подойдя к шкафу в прихожей, смотрю на свое отражение и сглатываю слюну.

«Люблю тебя, Барков», — произношу беззвучно, с испугом глядя в свои глаза.

В сердце поселяется что-то новое. Пугающее. Такого со мной никогда не было.

Дернув за ручку шкафа, достаю оттуда пуховик.

Чёрный сидит на тумбочке и смотрит на меня своими желтыми глазами.

— Не жди меня, — говорю ему, надевая шапку и выходя за дверь.

Не трудясь застегивать пуховик, сбегаю по ступенькам и вырываюсь из подъезда.

Ник открывает для меня дверь своей машины, перегнувшись через пассажирское сиденье, а когда я оказываюсь внутри, осматривает с ног до головы.

На мне теплые лосины и свитер, а на нем все та же кожаная куртка на меху и хмурое выражение лица.

На моем оно аналогичное!

— Если… — говорю, упрямо посмотрев перед собой. — Если я тебе тоже надоем… — стараюсь звучать непринужденно, но не выходит. — Просто скажи мне об этом сразу, ладно? Я… я не буду за тобой бегать или преследовать…

— Что за хрень долбанную ты несёшь? — зло обрывает он меня.

— Просто сделай, как я прошу! — выкраиваю, посмотрев на него.

Выбросив руку, он хватает меня за куртку и дергает на себя. Его губы впиваются в мои так жестко, что я даже вдохнуть не могу, ладонь обхватывает лицо и сжимает.