Содержанка для президента

Жадно и ревностно смотреть на него с НЕЙ. Пожирать их взглядом и становиться в собственных глазах все ничтожней, мельче и уродливей. Наверное, ее он любит. Ее, их детей, семью…

И каждую пятницу лежать в постели совершенно голая и думать, как он ее трахает. Потому что сегодня их ночь, их вечер. У нее есть все… а у меня нет даже моего прежнего «ничего»…

Глава 17

В субботу утром я не вышла к завтраку… так и осталась лежать на боку, подтянув ноги к груди, ощущая себя совершенно раздавленной. Нет смысла ни в чем. Ни в этих уроках, ни в моих изменениях, ни во мне самой. Эллен зашла ко мне в одиннадцать утра и громко хлопнула в ладоши.

— Бонжур! В чем дело? Что за траур?

— Закройте шторы… я не хочу вставать.

— Вы пропустили завтрак, а в двенадцать у вас урок хореографии.

— Это никому не нужно… уйдите. Я хочу спать. Мне надоело. Снимайте баллы, выбросьте книги. Все. Спектакль окончен!

— А примерка? Сегодня приедет портниха!

— Зачем? — выдохнула я. — Снова для себя? Или для вас? Для кого? Мне осточертели эти примерки, осточертело все! Эти стены, этот дом! Все осточертело!

— Примерка костюма для оперы… куда вы приглашены завтра вечером.

— Оперы?

Приподняла голову и посмотрела на нее зареванными глазами. Мне не послышалось? Я… я выйду из этой клетки в оперу? Туда, где будут люди?

— Да, оперы. К нам приезжает итальянская дива с прекрасной постановкой «Травиаты». Состоится премьера в президентском дворце. Но… думаю, мне стоит отклонить приглашение. Вы еще не готовы к выходу в свет.

Вскочила с постели, потом ойкнула, подхватила одеяло, завернулась в него и протащилась с ним по всей комнате, подбегая к Эллен и заглядывая в ее непроницаемые светлые глаза.

— Это. это ОН меня пригласил?

— Конечно же, нет. Вас совершенно случайно внесли в список…

— А… а ОН там будет.

— Конечно же, нет. Президентский дворец примет знаменитых актеров без своего хозяина.

И я впервые крепко обняла Эллен. Оказывается, как мало человеку нужно для счастья.

Безумно красивое платье изумрудного цвета, с пышной юбкой до колен, с открытой спиной и плечами, в дополнение к нему длинные белые перчатки и туфли на высоком, тонком каблуке, украшенные стразами Жаровски*2. Волосы собраны в высокую прическу на самой макушке и увенчаны диадемой из изумрудов.

Над моим лицом несколько часов работал визажист, а над прической — полдня парикмахер. Каждая прядь была уложена в невероятной последовательности, переплетаясь с другой, и аккуратно закреплена вверху к основе прически.

Это была не я. Такой красивой я себя никогда не видела. Мне было даже страшно вздохнуть, чтобы не испортить эту красоту. Я чувствовала длину своих ресниц и при каждом взмахе видела их пушистую тень, мои губы пахли сладкой малиной, а от волос исходил невероятный и тонкий аромат «Птит мадмуазель».

— От шикарной женщины всегда должно шикарно пахнуть… Я не знаю более шикарной женщины, чем Коко. Пусть этот аромат взрослый и тяжеловат для вашего возраста. Но я настаиваю именно на нем. Он придаст вам глубокой, взрослой сексуальности и… Пьер любит этот аромат.

Для меня я просто пахла очень дорого и недосягаемо заоблачно.

Все, во что я одета, невероятно великолепно, даже мои тоненькие кружевные трусики — шедевр и напоминают паутинку с мелким бисером.

И эти украшения, которые на мне застегивала Эллен… я боялась у нее спросить, откуда они, но она сама ответила на мой вопрос.

— Все заказано для вас лично в единственном экземпляре…

Как же безумно хотелось спросить «кем», но я молчала, потому что не хотела услыхать ответ, который мне не понравится. Я хотела думать… что все это Петр заказал для меня сам. И сегодня не могла бы вынести никакой другой правды.

Мне на плечи накинули шикарную белую шубу, достающую до самого пола.

— Времена меняются, и теперь искусственный мех в миллион раз превосходит красоту настоящего. Как и цену. Как же он великолепен… — провела ладонью по белым ворсинкам. — Моя мечта юности была белая песцовая шуба. Ты знаешь, почему я ее так и не приобрела? Мне было жаль маленьких существ, которые должны были мучительно умереть ради моего тщеславия.

Она поправила воротник и развернула меня к себе.

— Слишком дорогая игрушка…, — скорее, себе под нос, — ты даже не представляешь, сколько козырей у тебя в руках и кем ты могла бы стать на самом деле. Глупая, маленькая дурочка. Иди… и спрячь свою заносчивость, помни, чему я тебя учила. Ласковую кошку гладят и кормят… а царапающуюся и шипящую рано или поздно вышвырнут. Или променяют на ласковую…