Содержательное единство 1994-2000

Они были (и этого никто не скрывал!) именно национально-буржуазными. Начиная с создания "Демократической России", а в общем-то, еще ранее, в эпоху расцвета "Московской трибуны", клуба "Перестройка", межрегиональной депутатской группы, шла и национально-буржуазная революция в России. Что такое признание суверенитета России? Это важнейший этап в проведении русской национально-буржуазной революции. Это необходимый этап этой революции. Большинство депутатов российского парламента, принимавших декларацию о суверенитете, этого не понимали. Но продвинутое меньшинство прекрасно понимало, не могло не понимать! И на что теперь сетует Жорж Данден?

Можно было бы и дальше перечислять все несуразицы, которые содержатся в поведении нынешних демократов, вдруг оказавшихся совсем уже не у дел и недоумевающих по поводу того, как это они могли "так проколоться". Но если бы "прокололись" только они! Разве партия войны в Чечне не чувствует себя столь же дискомфортно? Следя за выступлениями Козырева и Смирнягина, ловишь себя на мысли, что так, наверное, вели себя демократы, победившие в феврале 1917 года под антигосударственными, антиимперскими, антимонархическими лозунгами и вдруг вынужденные укреплять государство на невесть каких основаниях и вести "войну до победного конца". Видимо, и там была та же неуверенность, та же внутренняя раздвоенность, та же безъязыкость. Но безъязыкость характерна и для более высоких фигур.

Обращение президента России по телевидению оставляет странное впечатление. Оставим в стороне длинноты, повторы, чудовищный монтаж кадра. Все это бывало и раньше. Обратим внимание на другое. В плане эмоций, волевых выявлений это выступление нельзя считать неудачным. Телегеничность не есть сильная сторона Бориса Ельцина. Он так и не преодолел страх перед телеэкраном. Отсюда зажим, перебарщивание. Это было всегда. В последней передаче президент предъявил, пожалуй, даже большую собранность, чем когда бы то ни было. И эмоциональную убедительность, в возможных для него пределах. Итак, на невербальном уровне была у Ельцина хоть какая-то адекватность происходящему. Но логика его высказываний, политическая семантика (и даже просто набор используемых языковых штампов) – словом, все, что определяет "градус политического языка", свидетельствуют об абсолютной растерянности. И это не случайно.

Слов нет. Ибо те слова, которые говорились ранее, исчерпаны и не годятся для новой роли. А кроме этих слов – в запасе только старопартийная лексика, чья неубедительность осознается самим выступающим.

Владимир Соловьев, помнится, говорил, что нигилисты пытаются убедить общество в том, что человек "произошел от обезьяны, а потому все люди – братья". На этом примере Соловьев демонстрировал не только логическую, но и семантическую (а значит, и глубинно-психологическую!) разорванность своих идеологических оппонентов. Единицей такой семантической разорванности является пресловутый "оксюморон" – то есть сочетание несочетаемого в одном высказывании, одной молекуле речи. Оксюморон – это лингвистическая конструкция, в которой одна часть фразы пожирает другую.

Вот и президент изъясняется оксюморонами типа "ограниченный контингент войск действует на территории Чечни (первый элемент оксюморона – старопартийная лексика времен войны в Афганистане) для обеспечения прав человека (второй элемент оксюморона – часть перестроечного политического языка, которому "учили" президента Ковалев и Боннэр)". В сумме получается нечто, мягко говоря, странное.

Ну, а патриотическая оппозиция? На каком языке говорит она? Можно ли критиковать режим в его новом качестве и сохранять концепцию "геополитической оппозиции", "оппозиции, стоящей на базе державности"? Это невозможно! Такую невозможность первыми ощутили Невзоров и Жириновский. В особенности последний. Ибо его предвыборная программа с ее патриотическими залихватскими выпадами и "походами к Индийскому океану" исключает для Владимира Вольфовича критику режима, вставшего на путь бонапартизма.

Жириновский оказался заложником своего предвыборного успеха. Теперь ему остается только поддерживать реализаторов его программы. Ничего более обидного и опасного для политика просто не может быть. Но Жириновский еще успел это почувствовать. А автор книги "Держава" и лидер партии "Держава" проявили замедленную реакцию. Но скоро все оппозиционеры-патриоты поймут, как их обманули и обокрали.

Что касается коммунистов-интернационалистов, коммунистов-пораженцев, сталинцев, ратующих за соблюдение прав человека в Чечне, то их вторичная и глубоко периферийная роль на фоне разворачивающихся событий вскоре выявится в полном объеме. И что тогда? Что есть оппозиция, что есть режим и что же происходит в Чечне?