Спасение (ЛП)

— Предположим, — сказал Юрий, — кто-то узнал, что Гвендолин — внучка Эйнсли. Поразмыслив, этот злокозненный кто-то создаёт идеальную приманку. Он создаёт Горацио. Чёрт побери, да он может создать дюжину Горацио, чтобы увеличить свои шансы. Затем он делает так, чтобы Гвен его встретила. И, конечно же, влюбилась — просто потому, что они идеально соответствуют друг другу. Потом следует пара лет страстных совокуплений, и вот — Горацио просит у Гвен устроить его на должность в Сопряжении. Она соглашается, и он начинает двигаться вверх к вершине управленческой пирамиды, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку — более коротким путём, чем любой человек, в котором не течёт кровь Зангари. Конечно, на это уйдёт пятнадцать лет, но теперь у вас есть доступ к высшему уровню управления Корпорации — к финансам, стратегии… И не просто доступ, а возможность влиять. Достойный приз за пару десятилетий стараний.

— Ага, — произнесла Пола, — а похищать его зачем? Как в твой гениальный план укладывается похищение нашего мальчика?

— А вот над этим я до сих пор размышляю, Пола.

— Может быть, он влюбился в Гвен и сам организовал своё похищение, чтобы не навредить девочке? Ах, это было бы так романтично! — сказала Ли. Голос её сочился ядовитым сарказмом.

— Кровавые боги, я серьёзно! В деле, которое я расследую, есть что-то неправильное. И я прошу у тебя помощи — помоги мне разобраться.

— Прекращай ходить вокруг да около, Юрий. Или ты говоришь сейчас, что тебя тревожит, или прекращаешь этот балаган.

— Не по телефону, Пола. Мне нужно рассказать тебе об этом лично.

— Ты совсем ку-ку? Даже ИИ седьмого поколения не сможет взломать наше шифрование.

— Я настаиваю, Пола. Просто доверься мне.

— Лады, — сказала она, выдержав внушительную паузу, во время которой Юрий обливался холодным потом.

— До нашего разговора прошу провести полную проверку Горацио. Но не стандартный анализ ИИ, так как наш гипотетический кукловод не мог не предполагать, что подобный анализ будет проведён. Нужно будет копнуть много глубже — отправить нескольких доверенных агентов физически побеседовать с его родителями, взять образцы ДНК из его детской комнаты, встретиться и побеседовать с его школьными друзьями, его учителями, посмотреть, есть ли у них какие-нибудь воспоминания о нём, когда он был ребёнком. Так мы сможем установить — является ли он подсадной уткой. Никакой кукловод не может создать историю, способную выдержать настолько глубокую проверку.

— А какой в этом смысл? — задала вопрос Пола.

— Я хочу знать, настоящий ли он.

— Хорошо, Юрий. Предоставь это мне.

— Спасибо. Я уже добрался до портала Алтеи. Я наберу тебя, как только у меня будет что-нибудь.

Узел Бронкал, лежащий на самой границе освоенного человечеством пространства, обслуживали двадцать пять порталов Сопряжения, сходившихся в единственном транспортном узле. Название «Бронкал» узел получил от маленького городка на краю Эстрот — плоской и безвидной равнине, тянущейся на пару тысяч километров до самого моря. Именно это непоколебимое скальное основание склонило весы в пользу Алтеи при выборе планеты для терраформирования в системе Поллукса — оранжевого гиганта класса К0.

Звёзды такого типа редко имеют пригодные для жизни планеты, но у Поллукса имелась газовая сверхгигантская планета Фестия, у которой, в свою очередь, было сорок восемь лун.

Четыре наиболее крупных луны — Алтея, Плеврон, Ификл и Леда — образовали розетту в точке Лагранжа-2, обречённые вечно дрейфовать вокруг друг друга в тени Тестиаса. Вопреки ожиданиям, пребывание в тени вовсе не было мрачным прозябанием во тьме — Фестия находилась на орбите на расстоянии всего 1,6 а.е. от оранжевого гиганта, и отражённого атмосферой сверхгигантской планеты света было достаточно для поддержания жизни.

Более чем достаточно — рассеянный свет, падающий на поверхность, был столь же интенсивным, как в тропиках Земли. Конъюнкции с другими спутниками L-2 обеспечивали Алтее регулярный цикл смены дня и ночи, и сейчас, технически говоря, был полдень — так местные жители называли время между закатом Плеврона и восходом Леды.

Юрия, вышедшего из портальных врат, встретила жара, заставляющая с ностальгией вспомнить о Лондоне. Он стоял улице Эсола в центре города, пытаясь сориентироваться в дрожащем мареве перегретого влажного воздуха — однообразные здания из карбона и стекла были расставлены вдоль улиц с геометрической точностью. Чахлые пальмы, торчащие вдоль дорог, обеспечивали некоторое укрытие от пылающего в небе огненного кольца, но не слишком большую — порывы обжигающе-горячего ветра настигали даже в тени.

Оглядевшись, Альстер заметил только несколько пешеходов и всего одного велосипедиста — желающих погрузиться в удушающе-жаркую атмосферу было мало. Большую часть дорожного полотна заполняли бесшумно скользящие закрытые роверы на одного пассажира и курсирующие по маршрутам городские автобусы — эти виды транспорта обеспечивали пассажирам защиту от невыносимого зноя.

— Прямо как в старом добром двадцать первом веке, — пробурчал он, жестом дав указание Борису вызвать такси.