Сперанский 5. Заговор

Гагарин? Тут, наверное, Аннушка Лопухина позаботилась. Она испытывает что-то к своему будущему мужу. Правда, у меня сложилось впечатление, что этот вероятный муж ничего не чувствует к Аннушке, кроме, может быть только желания лучше пристроиться при дворе.

На второй день своей службы я вызвал гофмаршалов к себе и провел, так сказать, разъяснительную беседу. То, что они меня сейчас могут считать скотиной, плевать. Вслух же не решаются так называть. Между тем, работать же нужно. В отсутствие обер-гофмаршала, как и гофмаршалов, все делалось при дворе низовыми чинами, ливрейными лакеями. Это еще повезло с тем, что при Павле Петровиче приемы скучные, без огонька и фантазии. Да и сам быт императорской фамилии однообразный и непритязательный. А так, гофмаршальская служба, считай и не велась.

Кроме императорского стола в обязанности обер-гофмаршала входила также и организация так называемого гормаршалского стола. Вот здесь я внес существенные изменения. Широкое меню, из более, чем ста позиций — это лишь часть того, что я изменил. Еще по дворцу по вечерам ставятся свечи. Стоит ли говорить, на каком производстве они закупаются? Так что порой в некоторых комнатах присутствует приятный аромат роз. А у меня в карме должен быть аромат дополнительных денег.

В моих планах еще было создать систему «поставщиков императорского двора». Это не только для того, чтобы мне заработать денег. Найдется немало купцов и производителей, которые бы хотели заполучить такое звание, а вместе с ним и специально изготовленную табличку.

Таким образом я хотел сделать чуточку лучше для всей экономики страны. Звание «поставщика» — это своего рода социалистическое соревнование. Носитель звания может меняться каждый год и переходить от одного производителя к другому. Тем самым будет повышаться качество и ассортимент предлагаемых товаров и услуг. При этом речь же не только о еде. Это и часы, иные механизмы, трубы, кирпич, обои, штукатурка… Многое можно придумать и во многих отраслях работать и в этом ключе тоже.

Ранее я как-то недооценивал эти все должности при дворе: камергеры, гофмаршалы. На самом деле, если здесь работать, а не числиться, то можно не так уж и мало сделать не только для двора, но и для всей России. Не забывая и себя.

Вот об этом я и думал, когда возвращался домой. Уже можно было бы помыслить и о том, чтобы переселиться во дворец. Кстати, и такая возможность была, но я все равно предпочитал ездить домой.

— Дзн — звук ударившегося чего-то о карету меня вывел из размышлений.

— Выстрел! — кричали за бортом моего бронированного убежища.

Раньше, чем начали кричать, я и сам понял, что в карету стреляли. Створки распахнулись, во внутрь влетели два моих стрелка, которые легли сверху на меня. Задача охраняемого лица состоит в том,чтобы не мешать той самой охране. Я и покорился. Стрелки знают, что делать, они этому учились.

Меня охраняли четыре человека. Двое сидели спереди кареты, двое цеплялись за карету сзади. Иметь большую охрану было бы несколько неприлично. Да и эти четверо должны были справляться, если не со всеми, то с большинством угроз, которые могли существовать.

— Доклад, — прохрипел я, было неуютно, некомфортно и даже тяжело находиться под тяжестью двух мужиков, да еще на них были кирасы.

Никто мне пока не отвечал. Между тем, мы никуда не двигались и карета стояла на месте. Я уже хотел было вновь потребовать доклад и приказать своим охранникам хотя бы временно подняться, чтобы я вытянул подвернутую ногу, но раздались новые выстрелы. Зазвенела обшивка кареты, а мои два охранника еще сильнее вдавили меня в пол.

Снаружи явно шел бой. В таком случае, если нападающие уже подошли близко, то внутри со мной должен был оставаться один охранник, второму же предписывалось выйти наружу и участвовать в бою. Так и произошло. Один охранник привстал, открыл карету, но не стал высовываться. Правильно сделал. Два выстрела, скорее всего, пистолетных, последовали незамедлительно. Били в приоткрытую дверцу. Только после этого охранник выскочил наружу. А дверцы в карету второй мой телохранитель закрыл на две щеколды, которые вырвать с одного-двух раз явно не получится.

Выстрелы следовали один за одним и я с удовлетворением распознавал, что это работают с револьверов. У нападавших такого оружия быть не должно. Я также изготовился к бою. Вот только подвернутая нога, не дай Бог, поломанная, явно снижала мою ценность как бойца.

— Доклад! — прокричал я, когда звуки выстрелов, как и звон стали прекратился.

Переговорное устройство, в виде усиливающих звук трубок, встроенных снаружи во внутрь кареты, не сразу стало издавать звук.

— Покушение. Пять у кареты, один штуцерник с крыши. У нас один двухсотый, один трехсотый тяжело. Противник — три двухсотых, два трехсотых, один тяжело. Штуцерник ушел. Доклад окончен, десятник Никитин, — услышал я.

Это было очень серьезно. Себе в охрану я брал таких ребят, с которыми не всегда и сам справлюсь. Это талантливые бойцы, причем с реальным боевым опытом и с теми знаниями, что я принес из будущего о работе телохранителя.