Старые девы в опасности. Снести ему голову!

Вдруг они резко замерли. Внизу одной из страниц, исписанной неразборчивым почерком, красовалась скромная, но четко и не без изящества исполненная подпись — П. Е. Гарбель.

Зазвенели колечки в коридоре. Аллейн запер ящик, и вернувшийся Баради застал гостя увлеченно склонившимся над де Садом.

4

Баради привел с собой Карбэри Гленда. Аллейн без труда догадался зачем. Гленда представили. Он торопливо сунул Аллейну свою влажную дрожащую руку, тут же запрятавшись в дальний темный угол, откуда, пощипывая бородку, исподтишка поглядывал на гостя, разрываясь между любопытством и неприязнью к новому знакомому, который застал его в столь плачевном состоянии.

Баради непринужденно заявил, что Аллейну, который так высоко оценил рисунок на обложке сочинения де Сада, наверняка будет приятно познакомиться с известным художником. Аллейн отвечал с энтузиазмом, стараясь, однако, выглядеть не более чем любителем. Он выразил намерение поподробнее узнать о живописной технике. Фраза годилась на любой случай. С одной стороны, она вполне подходила мужу художницы, кем бы он ни был по профессии, а с другой — в ней не было и намека на попытку что-либо утаить, и если Гленд знает о том, что Аллейн — детектив, у него не найдется ни малейшего повода упрекнуть гостя в обмане. Аллейн сильно сомневался в том, что Гленд выполнил просьбу Трой. Он наверняка разболтал, что замок посетила Агата Трой, известная художница, автор «Мальчика с воздушным змеем», принадлежавшего мистеру Оберону. И что же случилось потом? Либо Гленд рассказал также, что муж художницы — офицер Скотленд-Ярда, и тогда им позарез необходимо выяснить, насколько случайно оказался в замке такой гость. Либо Гленд не смог сказать ничего определенного об Аллейне, в таком случае им оставалось лишь гадать, действительно ли их визитер такой придурок, каким пытается выглядеть. Существовал и третий вариант развития событий, но Аллейн не мог пока просчитать его до конца: вариант, связанный с личностью П. Е. Гарбеля, в незапятнанности которой теперь появились сомнения.

Баради сказал, что машина Аллейна еще не пришла, и без тени прежнего нетерпения предложил осмотреть библиотеку.

Библиотека располагалась с противоположной стороны дворика. Войдя туда, Аллейн немедленно уткнулся взглядом в «Мальчика с воздушным змеем» работы Трой. Энергия и чистота, исходившие от картины, никак не вязались с затхлой атмосферой библиотеки мистера Оберона. Секунду Аллейн вглядывался в глаза мальчика, писанного с его сына.

В роскошном собрании книг, выстроившихся на полках вдоль стен, как и следовало ожидать, преобладали издания по мистицизму, оккультизму и ориентализму. Аллейн заметил несколько сочинений, которые в книжных каталогах помечались как редкие, антикварные и коллекционные. Но намного больше его заинтересовал рисунок в рамке, висевший в самом темном углу комнаты. Рисунок, выполненный, по-видимому, средневековым художником, изображал замок Серебряной Козы и являлся частично вертикальной проекцией, а частично планом. Аллейн окинул его быстрым заинтересованным взглядом и отвернулся. Он заявил, что потрясен великолепием библиотеки, и принялся перебирать одну книгу за другой, издавая восхищенные возгласы. Баради с Глендом наблюдали и слушали.

— Вы, наверное, коллекционер, мистер Аллейн? — предположил Баради.

— О, это слишком громко сказано. Боюсь, моя работа не может позволить мне дорогостоящих увлечений.

Наступила короткая пауза.

— Неужели? — сказал Баради. — Увы, не всегда профессию выбирают удачно. Надеюсь, по крайней мере, ваша вам не докучает.

«Он закидывает удочку, — значит, не знает наверняка или не уверен», — подумал Аллейн и произнес, с рассеянным видом перелистывая великолепный экземпляр «Книги мертвых»:

— Думаю, всем время от времени надоедает делать одно и то же. Что вы скажете на это как ученый?

Пока Баради отвечал на вопрос, Гленд бросал на него сердитые взгляды и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Аллейн сообразил, что Баради и Робин Херрингтон, видимо, уже рассказали Оберону о том, что гости расспрашивали о мистере Гарбеле. Не в этом ли причина перемены поведения Баради? Теперь Аллейн не смог бы ему надоесть, даже если бы захотел.

— Любопытно было бы узнать, какая у мистера Аллейна профессия, — произнес Карбэри Гленд хриплым голосом. — Меня это всегда страшно интересует, ведь чем люди только не занимаются.

— О да, — согласился Баради. — Вы когда-нибудь играли в игру «угадай профессию»? Давайте сыграем! — воскликнул он, изображая предельную искренность и простоту. — Мы будем высказывать предположения, а мистер Аллейн скажет, верны они или нет. Что уж скрывать, Карбэри, наш гость пробудил в нас прямо-таки нескромное любопытство. Вы не против, мой дорогой Аллейн? Ну, пожалуйста, сделайте одолжение. Итак, ваша догадка, Карбэри?

— Я ставлю на какую-нибудь заумную науку, — пробормотал Гленд. — К примеру, философия.

— Вы так думаете? Преподаватель, возможно? И все-таки что-то мне подсказывает, что мистер Аллейн рожден в год Марса. Может быть, он военный? Или нет, скорей… м-м… дипломат.