Степь зовет

… Шефтл поел вдосталь, хотел было встать, но на дне тарелки желтело еще немного масла. Указательным пальцем Шефтл собрал остаток масла и смазал им лежавшие рядом шлеи, чтобы стали мягче. Он тер шлеи до тех пор, пока на пальце не осталось и следа жира. Потом поднялся и широким шагом направился в хату. Зачерпнув из кадки кружку холодной воды, выпил ее до дна и пошел запрягать лошадей.

— На рассвете колос отсыреет. А ну-ка, милые, давайте привезем сейчас полную арбу! — говорил он буланым. — А утром начнем молотить. Так оно вернее будет. Ладно, курносые?

Арба, позванивая висящими по бокам драбинами, понеслась по улице и завернула к плотине. Неподалеку от загона он увидел Зелду. Она шла посреди дороги, босая, с красным, разгоряченным от солнца лицом, окруженная облаком золотистой пыли. Шефтл обрадовался. В том, что Зелда попалась ему па пути, он увидел хороший знак.

— Куда едешь? — весело окликнула его девушка, когда они поравнялись.

— Не видишь? — Он остановил лошадей. — В степь… Зелда минуту постояла, улыбаясь про себя. Она была

довольна, что пошла домой не с девушками, а одна, будто чувствовала, что встретит его здесь. Девушка посмотрела на парня, па кудри, падавшие ему на лоб. подбежала к арбе и прыгнула на торчащую позади доску.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Поможешь нагрузить арбу — поедешь, — он широко улыбнулся, — даром лошади не везут… Ну, залезай скорей! — Шефтл стегнул буланых, и те, поднимая густую пыль, помчались к плотине.

Миновав плотину, он обернулся. Зелда сидела на самом конце доски, свесив ноги, освещенная лучами заходящего солнца, и смотрела прямо на него. Потом она вдруг встала и, покачиваясь, пошла к нему.

В степи уже гасли золотистые пятна, их сменяла прозрачная синева; со всех сторон доносился запах остро пахнущих полевых цветов, сена и сжатого хлеба. За горой послышалось далекое гудение тракторов, поднимавших пар.

— Садись вот сюда. — Шефтл чуть отодвинулся.

Он натянул вожжи, и арба еще сильнее запрыгала по придорожным ухабам и еще громче зазвенела драбинами.

Лошади теперь шли по стерне. Под колесами зашуршали трава и сухие стебли. Зелда придвинулась к Шефтлу поближе.

— Ты знаешь, о тебе говорили на собрании…

— Обо мне?

— О земле говорили. Тебе хотят отрезать другой участок — в самом конце, за балкой…

— За балкой? — повторил он. — Значит, все-таки решили?

Зелда пожалела, что завела этот разговор. Она хотела сказать ему еще что-то, но тут на самой вершине горы показалась бричка. Она весело позванивала рессорами и быстро мчалась вниз, навстречу арбе. Рядом с Синяковым в бричке сидел кто-то еще, незнакомый.

Бричка быстро пронеслась мимо, но вдруг повернула обратно и догнала арбу.

— Стой! Подожди! — крикнул Синяков. Шефтл сдержал лошадей.

— Зелда, кажется? — Синяков соскочил с брички. Он, как всегда, был в плаще и в высоких сапогах. — Куда это? — Он обращался к Зелде, как будто на арбе больше никого не было.

Она растерялась и одернула юбку на коленях.

— В степь, — наконец ответила девушка, слегка покраснев.

— К трактористам на ужин? — Он улыбнулся. — Я только что оттуда, незачем тебе туда ехать, они уже кончают. Ну-ка, — он потянул ее за руку, — слезай! Мы везем кино. Поедем с нами.

— Кино? — Она оглянулась на Шефтла. — Я потом приду, с подругами…

Синяков осматривал ее с ног до головы.

«Почему я раньше не занялся ею? Какая девка…»

— В колхоз к нам идти не хочешь, — вдруг бросил он со злостью Шефтлу, — а с нашими девушками не прочь…

— В колхоз? Захочу — пойду без указчиков, — проворчал Шефтл. — А сейчас мне некогда с вами лясы точить.

— Ну, — Синяков подмигнул Зелде, — слезай! Ему же некогда. — Он взял ее за руку и потянул к себе. — Пойдем, поможешь нам установить аппарат.

Зелда, растерянная, слезла с арбы.

Синяков посадил ее между собой и механиком, и бричка со звоном понеслась вниз с горы.

Шефтл смотрел вслед удалявшейся бричке. Посередке, между широкими спинами мужчин, синела Зелдина кофточка.

«Чтоб его огнем спалило! А ей я припомню… Пусть только придет ко мне во двор!»

… Бричка быстро неслась, покачиваясь на рессорах. Зелда хотела взглянуть назад, на Шефтла, но не могла даже повернуться. Она чувствовала на себе взгляд Синякова, и ей стало неприятно, как будто он ее раздевал.

«Зачем я поехала с ними? — думала она с досадой. — Не надо было сходить с арбы».

Шефтл задержался в поле допоздна. Сегодня работа у него особенно спорилась. То ли стычка с агрономом распалила кровь, то ли по какой другой причине, но редко когда он трудился с таким остервенением и, пожалуй, удальством. Он захватывал вилами сразу чуть ли не полкопны, приподнимал высоко над головой и рывком бросал поверх драбин. Покончив с одной копной, он влезал на арбу, утаптывал колосья и принимался за следующую.

В степи громко стрекотали кузнечики, а поближе к мигающим огонькам хутора, в ставке, среди камыша, беспокойно квакали лягушки.

Арба медленно двигалась. На самом верху ее торчали вилы, а Шефтл лежал рядом.

«Очень она мне нужна! И что за ней возьмешь? Все, что у них было, отдали колхозу…»

Он ухватился за эту мысль и немного утешился.