Судьба генерала

   — А вы сделайте так, чтобы именно вас хан послал навстречу русскому. Он, по нашим сведениям, уже на границах ханства. Вы убедите русского, что хан требует документы, подтверждающие, что он посол, и другие письма от Ермолова, а заодно и подарки отдать вам, уважаемый, якобы для передачи хану. А как только вы их получите, то просто-напросто все бумаги сожжёте, а подарки возьмёте себе. А хану скажете, что русский — это просто самозванец, который лишь болтает, что он посол, а на самом деле подослан к нам, чтобы выведать путь через Каракумы в Хиву. И тогда уж эта неверная собака будет точно корчиться на колу посередине городского базара. — Сулейман-хан торжествующе улыбнулся.

   — А правда, что этот неверный везёт хану четыре тюка, полные червонцев, от сардаря Кавказа? — спросил Ат-Чанар. Его серые глаза зажглись алчным огнём.

   — Совершенно верно, уважаемый, — перешёл на шёпот Сулейман-хан, склонившись почти к уху старика. — У него ещё золото, драгоценности и собольи меха для подкупа чиновников хана.

Худое жёлто-зелёное лицо хозяина покрылось розовыми пятнами.

   — Мне нравится ваш план, молодые люди, — проговорил он, облизывая пересохшие от волнения губы. — Пожалуй, я так и сделаю. Нельзя допустить, чтобы неверные собаки проникли в нашу святую Хиву. Кстати, Мирза-Безюрг мне ничего не передавал?

   — Вот этот тяжёлый мешочек со славными золотыми монетами, — сказал, улыбаясь, майор Бартон и протянул старику деньги, — и ещё вот это послание.

Спрятав в просторный халат увесистый мешочек, Ат-Чанар внимательно прочитал письмо персидского сановника.

   — Чем я могу помочь вам, уважаемый майор Бартон? — обратился он льстиво, кланяясь, к англичанину.

   — Я хотел бы встретиться с Мухаммед-Рахим-ханом, — коротко ответил Бартон.

   — В качестве кого, уважаемый?

   — В качестве представителя могущественной Ост-Индской компании и английского правительства.

   — А у вас есть письма, подтверждающие ваши полномочия?

   — И письма, и подарки хану, — спокойно ответил майор. — Вот бумаги, которые нужно передать хану, а вот подарок вам, уважаемый Ат-Чанар, за услуги, которые вы мне оказываете. — И Бартон протянул старику массивный золотой перстень с крупным алмазом. Перс схватил перстень и залюбовался игрой света в камне.— Если всё пойдёт, как я хочу, то вы, уважаемый, получите от меня значительно больше, чем вам передал Мирза-Безюрг, и будете получать это раз в полгода, при условии, конечно, успешной нам помощи.

   — Я готов вам помогать и днём и ночью, — склонил свою голову Ат-Чанар. — А теперь, дорогие гости, я хочу вас угостить, — сказал он и громко хлопнул в ладоши.

В комнату с низкими столиками, уже заставленными кушаньями, вошли несколько слуг. Среди них был один стройный юноша в цветной тюбетейке. Он проворно поднёс гостям тазик, полил тёплой воды на руки и подал полотенца. Пока Бартон и Сулейман вытирали пальцы о белоснежное полотенце, светловолосый слуга искоса поглядывал на них. Дорого бы заплатил коварный англичанин, чтобы узнать о том, что этот проворный юноша сумел подслушать весь их разговор, подкравшись незаметно к резной решётке на окне со стороны сада.

«Вот гады! — думал светловолосый раб, десять лет назад, совсем ещё мальчишкой, похищенный с Оренбургской линии около Троицкой крепости киргизами и проданный в рабство на базаре в Хиве. — Эх, как бы предупредить русского посла?» — ломал голову молодой невольник.

А трое довольных заговорщиков: англичанин, туркмен и перс — с удовольствием ели ароматный плов. Капельки жира стекали по их пальцам, которые они со смаком облизывали. Европеец Бартон так вжился в шкуру азиата, что даже с наслаждением громко рыгал, как заправский туркмен, после славного обеда, когда они лениво пили зелёный чай и перебрасывались ничего не значащими фразами. Когда гости удалились, Ат-Чанар, довольно похрустывая длинными сухими пальцами, быстро засеменил к уже осёдланному коню, чтобы выехать в ханский дворец для встречи с сыном. Четыре тюка с червонцами не давали старому персу покоя.

2