Священный Цветок. Суд фараонов

– Нет-нет, – отвечал он, покачав головой, – они не могут сделать этого. Это запрещает закон. А мне самому трудно сделать это, ибо если дальше окажется черное мясо, надо будет отрезать кисть руки, если и дальше окажется черное мясо, надо будет отрезать всю руку.

Я сел на свой походный стул и задумался, так как бесполезно было пытаться делать операцию при таком освещении. Калуби, думая, что я отклоняю его просьбу, пришел в сильное волнение.

– Будь милосердным, белый господин, – молил он меня, – не дай мне умереть. Я боюсь смерти. Жизнь тяжела, но смерть еще хуже. Если ты откажешь мне, я убью себя здесь, перед тобой, и мой призрак будет посещать тебя до тех пор, пока ты не умрешь от страха и не присоединишься ко мне. Какую плату ты хочешь? Золота, слоновой кости или рабов? Скажи, я дам тебе все.

– Молчи, – сказал я, так как увидел, что если он будет много говорить, его схватит приступ лихорадки, который приведет операцию к роковому исходу. По той же причине я не стал расспрашивать его о многом, что интересовало меня. Я развел огонь и начал кипятить свои хирургические инструменты. Калуби, вероятно, думал, что я занялся магией. Тем временем взошло солнце.

– Ну, – сказал я, – теперь покажи, насколько ты храбрый человек.

И вот, Аллан, я сделал операцию, отрезав ему палец у самого основания, так как думал, что в его рассказе о яде есть доля правды. И действительно, как я нашел впоследствии и теперь могу показать вам, ибо отрезанный сустав пальца до сих пор сохранился у меня в спирту, там был яд. Чернота, о которой говорил Калуби, распространилась почти по всему пальцу.

Вождь понго, без сомнения, был весьма терпеливым человеком. Во время операции он сидел неподвижно, как скала, и даже глазом не моргнул. Увидев, что в оперированном месте здоровая ткань, он издал глубокий вздох облегчения. Потом, когда все было кончено, он впал в легкий обморок. Я дал ему немного коньяка с водой, что подкрепило его.

– О господин Догита, – говорил он, когда я перевязывал ему руку, – на всю жизнь я твой раб. Но окажи мне еще одну услугу. В моей земле есть ужасный дикий зверь, откусивший мне палец. Это – демон. Он убивает нас, и мы боимся его. Я слышал, что у вас, белых людей, есть магическое оружие, которое убивает с шумом. Приди в мою землю и убей того дикого зверя своим магическим оружием. Я молю тебя, приди, приди, ибо я в страхе.

И действительно, у него был очень взволнованный вид.

– Нет, – ответил я, – я не проливаю крови. Я никого не убиваю, кроме бабочек, да и тех не так уж много. Но если ты боишься этого зверя, почему ты не отравишь его? Вам, черным, знакомо много ядов.

– Все бесполезно, – печально ответил он. – Зверь умеет различать яды. Некоторые он глотает, и они не вредят ему, к некоторым он не прикасается. Ни один черный человек не может убить его. Нам издревле известно, что он умрет только от руки белого.

– Очень странное животное, – подозрительно начал я, так как мне показалось, что Калуби лжет. Но в этот самый момент я услышал голоса своих людей. Они с пением шли ко мне через высокую траву, но, по-видимому, были еще далеко. Калуби тоже услыхал их и вскочил на ноги.

– Мне надо идти, – сказал он. – Никто не должен видеть меня здесь. Но какую плату желаешь ты, о господин?

– За лечение я не беру платы, – ответил я. – Но постой. В вашей земле растет чудесный цветок. Не правда ли? Я хотел бы иметь этот цветок.

– Кто сказал тебе о цветке? – спросил Калуби. – Это – Священный Цветок. Не говори о нем, о белый господин, ибо говорить о нем для тебя рискованно. Вернись сюда и приведи с собой кого-нибудь, кто может убить зверя, и я сделаю тебя богатым. Вернись и позови из тростника Калуби, и Калуби услышит твой зов и придет к тебе.

Потом он схватил свое копье и исчез в тростнике. Больше я его никогда не видел.

– Но откуда же вы, брат Джон, достали этот цветок?

– Однажды утром, спустя около недели, я нашел его около своей палатки стоящим в узкогорлом глиняном сосуде с водой. Я, конечно, просил Калуби прислать мне корень растения, но он, вероятно, понял, что мне нужен только цветок. Или, может быть, он не посмел послать целое растение. Во всяком случае, это лучше, чем ничего.

– Почему же вы сами не отправились в Понго и не добыли его?

– По многим причинам, Аллан. Мазиту клялись, что всякий, кто увидит этот цветок, будет умерщвлен. Когда они узнали, что у меня есть такой цветок, они заставили меня уйти миль за семьдесят, в другую сторону своей страны. Поэтому я решил подождать до тех пор, когда найдутся люди, которые согласятся сопровождать меня. Откровенно сказать, вы, Аллан, кажетесь мне человеком, который охотно взглянул бы на странного зверя, откусывающего людям пальцы и пугающего их до смерти. Удивительно, – прибавил он, с улыбкой поглаживая свою длинную седую бороду, – что мы с вами встретились вскоре после всего этого.

– Вы находите меня таким человеком? – ответил я. – Брат Джон, о вас болтают многое, но я пришел к заключению, что все это неверно.

Он снова улыбнулся и опять погладил бороду.

II. Аукционный зал