Танцующее пламя

Айне посмотрела на замершего купца, затем на ярла и только сейчас заметила, что глаза ей застят слёзы. «Так не бывает. Это сон. Сказка.» Она ещё раз осмотрела бесценное оружие. Великолепно. Сделано как будто вчера и как будто специально для неё. Хищный четверной загиб, балансиры – весь опыт бесчисленных поколений мастеров воплотился здесь. Несколько рун на староэльфийском и никаких больше украшений. Оружие воина или охотника, но больше подходит князю, чем простой лучнице, даже из Леани. Вздохнув, Айне нашла в себе силы положить лук обратно на шкуру и сделать шаг или два назад. Она не произнесла ни слова, но взгляд её сказал ярлу куда больше, чем можно выразить речью. Да он и сам видел, что вещь попалась отнюдь не рядовая. Интересно, сколько заломит за неё купчишка? Ведь не мог же он не знать, что так бережно хранил и прятал от нескромных взоров.

– Ну-с, почтеннейший купец, назови свою цену. Что тебя интересует? Земли, сундуки золота, драгоценные камни размером с орех? Вещь нам подходит, и она будет наша в любом случае, – на последних словах ярл слегка сделал ударение, словно намекал на что нехорошее. Коротышка молчал, лишь пот выступил на его бледном лице. Айне, взглянув ему в глаза, изумилась. Надежда, надежда светилась в его взоре и решимость идти до конца.

– Денег не возьму, но есть одно дело… – наконец купчишка облизал губы и отважился, – дочка у меня…никто вылечить не может. Ни целитель, ни сама мать-настоятельница храма Хенноры. Ярл внимательно слушал, но было видно, что это дело начинает ему не нравиться, – А что с ней?

– Третьего года, с подружками пошли они на ручей. Тут недалеко, за воротами. Тогда тут тихо было, можно было детям спокойно ходить. Так вот, бегали они там, плескались по жаре. И уколола она ногу о камешек. Говорили, чёрный такой, с узором вроде черепа. Уколола ногу, а вскоре камушек и истаял в дым. С тех пор моя кровинушка и мается – не ходит, не говорит, только плачет иногда. Все деньги извёл я на лечение, да всё без толку. А я ведь раньше купцом Серебряной Гильдии был… жёнку мою в том году орочьей стрелой убило. Так вот я один с больной доченькой и бедую. Поставишь на ноги – лук твой. И стрелы к нему имеются, такой же работы.

– А с чего ты взял, что я смогу твою дочь вылечить? И почему ты думаешь, что я тебя сейчас просто не стукну по темечку? А, купец? Помялся тот, но сказал, – Раньше ходили ко мне солдаты, да и сейчас бывают. Так вот говорили, что такой вот знак, – он указал на застёжку плаща ярла, – мало кто имеет право носить, но, если уж носит, на такого можно положиться. Железный легион.

– Что касаемо вылечить, сказывал мне один умный человек: дочь твоя пострадала через чёрную магию, и только чёрный маг может её исцелить.

– Ладно ты меня обложил, со всех сторон. Как волка матёрого. Не вырваться. Веди, гляну я на твоё чадо, а там видно будет. По противно скрипучим ступеням мужчины поднялись на второй этаж, а Айне пыталась вспомнить, что ей известно про чёрную магию вообще и про Железный легион в частности. Ведь, коль скоро хозяин не возразил, выходит, прав купчина. Ох, непростой ты хуманс, ярл, непростой… А ведь могла бы и сама сообразить про зелёный лист, тьфу, глупышка! Через квадранс ярл в сопровождении купца вернулись. Ярл был серьёзен и задумчив, другой же нетерпелив до дрожи.

– Ну, не тяните, милорд. Сможете поднять на ноги мою Марико? Ярл же молча ходил из угла в угол. О чём он думал, трудно сказать, какие мысли у него были. Лишь полы чёрного плаща взмывали, как крылья гигантского нетопыря. Наконец, как топор палача по плахе, прозвучало полновесное:

– ДА. Тут-то дяденьку купца и проняло. Затрясся весь, побелел. Чуть вдохом не подавился. Из своего угла примостившаяся на тюках со шкурами Айне видела – едва не отправился раньше времени за Гремящие Моря, но сдюжил всё-таки.

– Понадобится место ровное, за городом.

– Есть такое, есть. Весною ярмарка была, аккурат напротив наших ворот. Лошадиный выгон, утоптан – не хуже как площадь перед ратушей.

– Понадобится ещё вот что, – ярл уже писал на клочке пергамента, временами что-то подсчитывая в уме, – книга с записью о рождении… аптеки ещё открыты?

– Брат мой, у целительницы в лавке, приказчиком работает. Сей час всё будет. Ярл побежал глазами список, кивнул и вручил его коротышке.

– И поторопись, купец. Солнце мёртвых уже взошло. Тот хотел переспросить, но споткнувшись взглядом о пятно лунного света, косо падающее из маленького оконца, лишь часто-часто закивал и опрометью выбежал в дверь.

Шли недолго. Миновали квартал лавок и подошли к огромным воротам, запертым по случаю ночного времени. Купец, дотоле нёсший свою дочь, передал её ярлу, а сам принялся шептаться со стражниками у караулки, в конце концов подкрепив свои слова ласкающим слух позвякиванием. Одна створка ворот тут же приотворилась на пару шагов, и компания вышла в ночь.