Тарантул

- Знаете что, мамаша, вы отберите сами, что для девочки надо. Это ведь я не для себя. Есть у меня дружок на судне. Тоже сирота. У него сестрёнка. Ну, сами понимаете, обносилась, выросла. Самое необходимое, Вам видней, мамаша.

- Да разве у меня столько есть? За эту рыбу можно весь рынок скупить…

- Эх, мамаша! Мало ли что спекулянты накручивают. Они пользуются моментом и готовы с живого человека три шкуры содрать. Мы с вами должны по-человечески… поделиться. У нас рыба есть - кушайте на здоровье, а вы одеждой поделитесь…

- Да забирайте все…

- Зачем все? Самое необходимое.

- Все это мне не нужно сейчас.

- Как это не нужно? Подойдёт критический момент - променяете либо другому кому дадите.

- Но вы посмотрите, сколько рыбы…

- Мамаша, давайте об этом не торговаться, а то как в аристократическом обществе получается: откроют двери и каждый другого ручкой приглашает, - дескать, войдите первым. Я в кино видел.

Это сравнение рассмешило старушку, и она принялась отбирать вещи.

- Что-то вы много накладываете.

- Только самое необходимое. У девочек так полагается, - сказала она.

- Да разве можно столько надеть за раз?

- За раз - нет, а в разное время - да… А скажите, брат этой девочки взрослый?

- Да. Вполне самостоятельный парнишка.

- Сколько же ему лет?

- Пожалуй, лет пятнадцать будет.

- Мальчик ещё, - с грустью сказала старушка. - Присаживайтесь к столу, сейчас мы чаю выпьем.

- Нет, что вы… Я не хочу, - запротестовал было Сысоев.

- Если вы пришли не как торговец, а как ленинградец, вы ещё посидите и выпьете чашку чая.

Сысоев смутился. Эти слова отрезали всякую попытку нового отказа. Старушка завязала узел с вещами и занялась приготовлением чая.

- Насколько я понимаю, мамаша… - начал Сысоев, но спохватился. - Может быть, вам не нравится, что я так вас называю?

- Почему же? По годам я действительно для вас мать.

- А все же, как вас по имени-отчеству?

- Анна Георгиевна.

- Очень приятно. Так я говорю, что вы, Анна Георгиевна, особенная женщина.

- Ничего во мне особенного нет. Самая обыкновенная, русская…

- Нет. У меня глаз намётан. Вы не иначе как профессорша. Я по всему замечаю. Вы, наверное, все книги прочитали, какие только на свете есть.

- Ну всех не только не прочитать, а не пересчитать, Но кое-что читала. И ребятишек когда-то обучала…

- Нигде не работаете?

- Ошибаетесь. Работаю. В ПВО нашего жакта. - Это не то. Вечера у вас свободные?

- Пока - да.

Сысоев почесал подбородок, что делал в минуты напряжённого размышления. Анна Георгиевна выжидательно посмотрела на него.

- Был у нас разговор среди машинистов: вот кончится война, пойдём в заграничное плавание - хорошо бы к тому времени подзаняться. Старший механик у нас человек сильно занятый, ему с нами некогда возиться.

- Так вы хотите язык изучать?

- Почему язык? - удивился машинист.

- Вы же сказали о заграничном плавании.

- А вы, случаем, не знаете ли язык?

- Знаю.

- Ох, мамаша! Да вы же клад! - обрадовался Сысоев.

- Но я только английский язык знаю.

- Английский. Ол райт! Да чего же лучше? Вот бы вы согласились нам уроки давать! Да вам тогда незачем и на рынок ходить. Кормили бы вас и поили…

- Пожалуйста. Я не знала, что сейчас кто-нибудь об учении думает.

- Очень даже думаем, только работы много. А по вечерам мы можем..

За чаем они оживлённо обсудили так неожиданно родившуюся идею. Сысоев обещал сегодня же договориться со старшим механиком, а на следующей неделе уже начать занятия. Кружок будет маленький, но это, по мнению Анны Георгиевны, даже лучше, - обучение пойдёт успешнее.

Распрощались они как старые знакомые; Сысоев взял под мышку узел и, весело насвистывая, отправился на судно.

11. Знакомство с ворами

Иван Васильевич работал в своём кабинете, когда в дверь постучали.

- Войдите.

Вошёл Бураков. Он молча подошёл к столу и сел на указанное майором кресло.

- Ну, докладывайте.

- Все сделано как нельзя удачней, товарищ майор. Крендель оказался на рынке, как вы и предполагали. Там же случайно я встретил Алексеева и познакомил их.

- Так. А чего вы хмуритесь? - Кошки на сердце скребут, Иван Васильевич. Отправили мы хорошего парня в болото…

- Боитесь, что засосёт?

- Нет, не засосёт, но в грязи может перемазаться. Иван Васильевич встал, несколько раз молча прошёлся по кабинету. Затем снова сел за стол и сказал:

- Я думал об этом. Если бы не обстоятельства, если бы не крайняя необходимость, то, конечно, не стоило бы подвергать его такому испытанию. С другой стороны… лучше, если он пройдёт через это болото под нашим наблюдением. Ничего, ничего. Алексеев - мальчишка волевой. У него цель в жизни есть, и он сознательно к делу относится.

- Я понимаю, Иван Васильевич, но все-таки неприятно.

- Н-да… Скажите мне, Бураков: если бы у вас был сын в таком возрасте, отправили бы вы его туда?

- Своего сына?

- Да. При этих обстоятельствах. Бураков внимательно посмотрел на начальника и твёрдо сказал:

- Отправил бы… Но я бы ему сначала объяснил и следил бы…

- Следовательно, и сейчас вы должны поступать так, как поступили бы с сыном. Но думаю, что тревога ваша напрасна. Я давно присматриваюсь к нему. Парень падежный.

* * *