Terra Nipponica

Это время воспринималось как череда бедствий как антропогенного (мятежи и усобицы), так и природного свойства. Разумеется, заговоры, землетрясения, наводнения, тайфуны, засухи, неурожаи и пожары в достаточном количестве случались и ранее, но в более оптимистическую прежнюю эпоху они не приводили к сменам девизов правления. С точки зрения аномальности поведения природы вряд ли нынешние времена были хуже других. Данные климатологов указывают на временное локальное потепление, наступившее еще в начале VIII в., что создавало сравнительно благоприятные условия для земледелия[236], о чем и свидетельствует устойчивый рост населения. Однако катастрофизм сознания, обусловленный социальными неурядицами, был настолько велик, что люди искали неблагоприятные природные знамения и находили их. «Люди» – это прежде всего представители образованной элиты, аристократы и монахи (представители высшего духовенства тоже были, как правило, отпрысками аристократов). Большинство из них концентрировалось в районе столицы. В условиях ослабления связей с периферией, когда информация о состоянии дел в провинциях плохо доходила до центра, все беды Хэйана они воспринимали как беды всей страны. Уже в начале XI в. состояние дел на периферии мало волновало аристократов. Когда в 1004 г. разразилась засуха, ритуальные мероприятия в столице по вызыванию дождя следовали одно за другим. Во время проводившегося во дворце чтения сутр, на котором присутствовали важнейшие государственные лица, заморосило. Кто-то спросил: интересно, а как обстоят дела в других провинциях? Ответом было: «Наверное, есть и такие места, где пошел дождь». На протяжении более чем целого месяца, который в своем дневнике посвятил Фудзивара Митинага описанию засухи и ритуальной борьбе с ней, эта реплика – единственное свидетельство беспокойства по отношению к ситуации на территориях, расположенных вне столицы[237].

Мировосприятие власти хорошо видно на примере землетрясения 1096 г., которое нашло отражение по крайней мере в двух дневниках знатных аристократов. Первый из них, «Гонидзё Моромити ки», принадлежит кисти Фудзивара Моромити (1062–1099), занимавшего должность канцлера (кампаку) с 1094 г. Автор дневника «Тююки» Фудзивара Мунэтада (1062–1141) на момент землетрясения уже занимал достаточно высокую должность, а впоследствии стал правым министром[238].

Согласно Моромити, события развивались следующим образом. Утром 24-го дня 11-й луны 1096 г. Моромити насчитал шесть толчков и поспешил во дворец. Собравшиеся там придворные утверждали, что последнее сильное землетрясение случилось в правление императора Госандзё (1069–1074); для определения причин землетрясения было решено обратиться к гадательным книгам. Моромити покинул дворец, но снова вернулся туда вечером. 25-го числа случилось новое землетрясение, в святилище Касуга в Нара слышали грозный гул. Решено провести гадание. 26-го числа доложили о разрушениях в храме Кофукудзи (Нара). Договорились выбрать благоприятный день и провести в храме ремонт. 27-го дня 11-й луны, 7-го и 8-го дня следующей луны ощущались новые толчки. В связи с этим постановили обратиться за консультацией к астрологам, которые подали свои соображения непосредственно государю Хорикава через два дня. 13-го дня 12-й луны стало известно о разрушениях в храме Якусидзи (Нара), который в связи с причиненным ущербом подал прошение об освобождении подведомственных ему земель от повинностей. Таковое разрешение было дано. 20-го дня случилось новое землетрясение. 23-го дня получен доклад из провинции Суруга об ущербе, случившемся там месяц назад (в 24-й день 11-й луны): повреждены храмы и святилища, 400 домов разрушены цунами.