Том 4. Девяностые

Значит, из холодного, вычеркните по триста грамм водочки с огурчиком соленым, салатик, помидорки, селедочку с луком, картошечку горячую с укропом, да, редисочку вычеркивайте с борщом и сметаной, рыбу жареную с пюре и мороженое, да, и томатный сок со льдом.

Все вычеркивайте.

Мы идем плавать, купаться и загорать.

Что значит принесли?

Унесите по триста пятьдесят грамм водочки, томатный сок со льдом, селедочку с горячей картошкой, редисочкой, салатиком, уносите горячий борщ в горшочке со сметаной и пампушечками с чесночком.

Немедленно заберите жареную скумбрию с пюре и соленым помидорчиком.

Унесите также хлеб свежий белый горячий с хрустящей корочкой, масло сливочное со льдом, икру из синеньких и капусточку квашеную с сахаром.

Мы все это есть не будем, мы пойдем на пляж и там подохнем, захлебнувшись слюной, на их проклятом турнике в этот солнечный воскресный день.

Наша эмиграция характеризуется тем, что на каждом языке говорит с акцентом.

Мы летим так.

В Москве объявляется посадка, в Одессе закладывается борщ.

Самолет взлетает, борщ вскипает.

Самолет летит – борщ кипит.

Самолет идет на посадку – в борщ нарезается зелень. Натираются помидоры.

Самолет садится – борщ заправляется.

Добавляются соль, немного лимона обязательно, фасоль.

Самолет катится – ставится сметана, нарезается хлеб, очищается чеснок.

Выгружается багаж – моется молодой лучок и складывается горкой возле тюлечки.

Едешь домой – борщ настаивается в полотенце.

С первым криком: «Есть здесь кто-нибудь?» – из холодильника вынимается запотевшая бутылочка.

Ну наконец-то!

Поцелуи не получаются. Все целуются, глядя на стол.

Садимся…

Не можешь любить – сиди дружи!

Особеннo хорошо думается, когда стираешь.

А когда гладишь… Складочки разглаживаешь, а сама думаешь, думаешь. И когда капусту рубишь. Думаешь в любом состоянии. Уже многие возражают, а ты все думаешь, как заведенная, как будто другого дела нет.

Трудно расстаться только с первым мужем, а потом они мелькают, как верстовые столбы.

И то, что они целуют вас, ничего не значит,

и то, что они выходят за вас, ничего не значит.

Всю жизнь будете думать, что она вас любит,

и она вам будет это говорить, и не узнаете правды,

и проживете счастливо.

Измену можно простить, но если во время измены она плохо обо мне говорила – никогда.

А вы когда-нибудь лежали с красивой балериной параллельно, совершенно не пересекаясь?

Как же надо ненавидеть эту страну, чтобы бросить квартиру после такого ремонта.

Итак, ребята, сидение по горло в застое и бежание в рядах перестройки убедили нас, что ценности остаются прежними: честность, порядочность, ноги подруги, плечи ребенка, беседа с умным, молчание с ним же, гости издалека, цикады ночью, утренний запах сада, бесшумная походка кошки, книги, дающие возможность жить не здесь, и нормальная дружба, когда обоим ничего не надо.